— Говорят, у вас при церкви живёт старый садовник с женой?.. Нельзя ли, сэр, попросить их…
Пастор продолжал стоять с закрытыми глазами.
— Очень хотелось, чтобы об этом знали только я и моя жена… Она с исключительным благородством отнеслась к рождению этого ребёнка. И мой долг оградить её от страданий, так сказать, от излишней гласности…
— Хорошо, мы сделаем все, как вы желаете, — ответил пастор. — Прошу вас, подождите минутку.
Вскоре он вернулся в сопровождении престарелой четы — садовника и его супруги. Все вместе они прошли в церковь. Старуха держала ребёнка над купелью. Ей очень хотелось сказать Дугу, чтобы доставить ему удовольствие: «Вылитый папочка!» Но, хотя на своём веку она перевидала немало безобразных младенцев, такого, право…
Его записали под именем Джеральд Ральф.
— Рождённый от?..
— Дугласа Темплмора.
— И?..
— У матери нет фамилии. Она туземка из Новой Гвинеи. Её зовут Дерри.
«Так вот почему он такой…» — подумала старуха.
Склонившись над книгой записей, пастор долго вертел перо в руках; он словно онемел, не зная, на что решиться. На сей раз он не сумел скрыть сурового осуждения, отразившегося на его лице. Наконец он записал в книгу, повторяя вслух каждое слово:
— …и от женщины… туземки…
Потом попросил расписаться Дугласа, крёстного и крёстную. И молча закрыл книгу. Дуглас протянул ему пачку банковых билетов:
— На ваши благотворительные дела.
Пастор все так же молча и степенно наклонил голову.
— Теперь мне придётся, — начал Дуг, — зарегистрировать его рождение в мэрии. Свидетелей у меня нет. Нельзя ли попросить вас ещё…
Старики взглянули на пастора. Видимо, его ответный взгляд не выражал прямого запрещения.
— Что ж, мы согласны… — сказала женщина, и все втроём они вышли. У старухи на языке вертелись десятки вопросов, но она не решалась задать их вслух. Она по-прежнему несла на руках спящего ребёнка. И старалась представить, какое лицо будет у этого мальчугана, когда он подрастёт. Она уже видела его в public school, видела, как издевается над ним детвора. «Бедный малыш, придётся ему горя хлебнуть…»
В мэрии дело тоже не обошлось без осложнений. Клерку, по его словам, никогда ещё не приходилось записывать ребёнка, «рождённого от неизвестной матери»! Он упрямо твердил:
— Английским законом это не предусмотрено…
Дуг терпеливо разъяснял: