— Что ты говоришь! — закричала Френсис.
Обеими руками она схватилась за решётку, словно собиралась вырвать её.
— Не смей, никогда не смей так думать. О Дуг, обещай мне… Никогда! — снова крикнула она.
— От всего сердца обещаю, — сказал Дуг со вздохом облегчения. — Никогда!
— Ты знаешь, я всегда буду по-прежнему тебя любить и восхищаться тобой, что бы ни случилось, даже если они захотят… если только… они посмеют… утверждать, что ты… Я своими руками сплету шёлковую лестницу, — сказала она, улыбаясь, — и передам её тебе в пироге. Я убегу вместе с тобой. Спрячу тебя в пещере. Я смогу пойти даже на убийство, лишь бы защитить тебя… Ты ведь это знаешь?
— Знаю. Но?..
Френсис молчала. Дуг повторил мягко, но настойчиво:
— Но?
— Но все-таки это будет уже не то, — прошептала она тихо, однако он расслышал.
— Что же изменится?
— Я буду любить тебя так же сильно, но любовь моя… уже не будет… такой… такой кристально чистой.
— Ты… ты тоже будешь считать меня… убийцей?
В ответ она лишь утвердительно кивнула головой.
Дуг замолчал, ему требовалось время, чтобы все понять.
— Странно, — произнёс он наконец.
И он с весёлым любопытством посмотрел на Френсис, будто она сказала ему что-то очень забавное.
— А вот я нет, — добавил он.
Лицо Френсис вспыхнуло огнём надежды и ожидания.
— Ты нет? Нет? Даже если тропи — люди?
— Даже, — ответил Дуг. — Я не смогу тебе объяснить сейчас, но я уверен, что бы там ни говорили, я знаю, что убил всего лишь зверёныша. Может быть, потому, что… в общем… ну вот, если бы… если бы во время войны я убил немца из Восточной Пруссии, и мне вдруг говорят: «Да, но, видите ли, теперь это польские земли — значит, вы убили нашего союзника». Но ведь я-то знаю, что это не так.
Френсис задумалась.
— Нет, это не одно и то же, — вздохнула она.