Улдис поднялся, стал шагами измерять расстояние между песочницей и фонарным столбом. Затем спохватился, что привлекает к себе внимание и снова сел на скамью.
«Зиедкалис на похороны не пришел. Странно. Знал ведь. Жена остается женой, пусть и бывшей, у них – общий сын».
Вилциньш появился совсем с другой стороны.
– Были дела, – встретив взгляд Стабиньша, начал он оправдываться. – Тут одна старушка живет, бедняга, пенсия крохотная, невестка жадная, сын не помогает. Надо было с сыном побеседовать с утра пораньше, пока не ушел в рейс – он машинист.
– И ты стал народным судьей, – усмехнулся Улдис. – Может, присудишь ему платить алименты?
– Такая моя работа – быть прокурором, адвокатом и народным судьей зараз.
– Пусть обратится в суд. Станут у сына ежемесячно удерживать, и дело с концом.
– Лучше не надо, – задумчиво сказал Вилциньш. – Видишь, старушка эта – не ходок по судам, стара и слаба, и может это обернуться бедой. Легко ли судиться с родным сыном? Я им обоим с женой устроил баню. Будет платить добровольно.
– А вздумает он на тебя пожаловаться, сам же и схлопочешь.
– Это уж точно. Не впервые. Ну, что будем делать?
– Присядь! – Стабиньш потянул его за полу. – Насколько я знаю, Зиедкалис нигде не работает, и уж если он дома, то рано утром никуда не побежит. Давай лучше прикинем, с какого боку к нему подойти. Переть наудачу нельзя. Если он в это дело запутан – вспугнем, и весь наш труд пропадет.
– Если побежит, значит, виноват, поймаем, сознается, – благодушно улыбался участковый инспектор.
«Ни дать, ни взять – Швейк! – мелькнуло у Улдиса. – Швейк, да и только!»
– Логично, – сказал он вслух. – Ну, а если он замешан в чем–то другом?
– Сознается в этом, и все будет ясно.
– А если не сознается?
– Задержим и потребуем рассказать, где был и что делал в тот день, когда убили Ольгу. Да что ты на меня уставился, как на пещерного человека? Никакой он не герой преступного мира, твой Зиедкалис.
– Кто же он?
– Обычный алкаш и тунеядец. Когда–то был кондитером потом шофером, из–за пьянства лишился прав, работал слесарем…
– А за какие заслуги получил квартиру в новых домах?
– Квартира не его, а жены, она дворничиха. Сам он тоже какое–то время поработал сантехником в том же жэке – и снова прогнали за пьянство. Бремя для своей семьи: скандалист, дерется, мы его сажали за решетку. Так что я–то его знаю, он мне за версту начинает улыбаться. Ничего, что район большой – я свой район знаю, как пять пальцев.
– Способен ли он на тяжкое преступление?