– А писем после этого она не получала?
– Получала, – ответил Ромуальд еще осторожнее. – Но я их не читал. Думаю, что они были от подруги. – Юноша старался, насколько возможно было, защитить честь матери.
– Письма сохранились?
Ромуальд поколебался, но лгать не стал.
– Заперты в столе.
– Почему заперты?
– Это такой ящик – секретный. Мне с раннего детства было запрещено туда лазить.
– Ну вот, – сказал он, – а вы говорите, что у нее не было секретов.
– Это совсем другое. Я думаю, там у нее спрятано что–то, напоминающее о молодости – письма отца, сувениры. Альбом для стихов, может быть. Говорят, такое бывает у каждой женщины.
– Где ваш отец?
– Не знаю. Я его не помню. Мать разошлась с ним, когда я был еще маленьким. Мы о нем никогда не говорили. Мама считала, что он не заслуживал того, чтобы о нем помнили, – неохотно проговорил Ромуальд и умолк, закрыв лицо ладонями.
– Знаете что, Ромуальд, – словно не заметив этого, сказал Розниекс, – давайте попытаемся все вместе понять, к кому ваша мать поехала в Пиекрастес и какие дела там у нее были. Ни у кого из ее коллег нет дачи в Пиекрастес, это мы проверили.
– Как это нет? – Ромуальд выпрямился. – Не может быть!
– Вот мы и хотим разобраться в ее друзьях и знакомых, с кем она могла там встретиться.
– Ничего не понимаю, – глухо сказал юноша.
– Вы человек умный. Это несчастье может оказаться и случайным: ехал пьяный шофер или юнец, угнавший машину для развлечения. Но все же есть основания подозревать обдуманное преступление. И сразу возникает вопрос: кому было нужно, чтобы ваша мать умерла? Кому она мешала? Мы расследуем дело в двух направлениях: ищем машину, вернее – ее водителя, и одновременно – людей, знавших вашу мать и заинтересованных в ее смерти. И в этом вы можете нам помочь.
– Она была такая добрая! – воскликнул Ромуальд. – Никогда никому не делала зла.
– Верю. – Розниекс подошел к Ромуальду, присел рядом с ним. – Но это еще не значит, что она никому не мешала. Честность, порядочность, желание бороться со злом могут встать поперек дороги негодяям.
– Мама всегда была честной, и меня учила этому. Терпеть не могла неправды. За это… – Ромуальд умолк.
– Что ей за это сделали? – быстро спросил Розниекс.
– Насколько я знаю, были неприятности на работе.
– Вы знаете какие–то факты? Ромуальд помолчал, как видно, вспоминая.