- Съел. Закопали после уже только кости, которые местные жители считали священными. Священные кости после священной жертвы. Интересно, что нужно было просившему, что он принес такую большую жертву? Загуис не может дать золота, он только может убивать. Или может устроить хорошую охоту, пригнать дичь к охотнику.
- А охранять?
- Тоже может. Узнаем, наверное. Поехали, убьем Загуиса и избавим здешние места от нечисти.
Саен тронул поводья, отъехал чуть в сторону. Негромко попросил:
- Подайся назад, Птица, сейчас обрушу камень.
Глянул пристально, и здоровая каменная громадина принялась оседать. Покачнулась немного, по ее краям пробежали трещины. Неожиданно звонко щелкнув, она развалилась на несколько частей, и острые обломки покатились вниз по склону.
- Вот и все. Осталось только хозяина убрать. Тут можно сражаться даже без меча, Птица, потому что это плоть и кровь. Я могу убивать на расстоянии, ты же знаешь. И тебя тоже попробую научить, чтобы ты могла защитить саму себя в следующий раз от таких, как Мыгх.
Птица все еще удивленно таращилась на слабо поблескивающие, неожиданно гладкие сколы обломков. Как легко это получилось у Саена! Раз - и вот тебе, вместо огромного, выше человеческого роста камня - только острые куски.
- А дом ты можешь развалить? - спросила она.
- Могу. Все, хватит удивляться. Теперь надо смотреть в оба, чтобы эта тварь не напала на нас неожиданно. Настройся на лес и попробуй почувствовать большое живое существо. Очень большое и очень живое. Как только что-то почувствуешь - сразу расскажешь.
- А вдруг не почувствую?
- Драконов в подземелье ты же почувствовала? Это почти одно и то же.
Птица напряглась. Холодная ночь опускалась на землю быстро, солнце давно уже убралась куда-то за деревья, и стволы закрыли собой весь остаток вечернего света. Стало слишком темно и слишком неуютно. Но Саен уверенно углублялся в лес, слегка придерживая коня и время от времени поднимая голову и прислушиваясь к отдаленному шуму ветра в ветвях.
Сосредоточиться и что-то почувствовать у Птицы не получалось. Только холод, страх и неясный гул. И желание как следует выругаться и помянуть и потроха зменграхов и всех дохлых утопленников Гусса - чтоб им пусто было. И несет же Саена в такие места? Уж лучше бы двигались себе по дороге и не лезли в темнотищу и в страхоту. Пусть бы храбрые люди, кому охота, тащили жертвы Загуису - это их дело. Может, узнали бы об этом Железные Рыцари да и наказали бы всех. Вот тогда и порядок бы наступил...
Где-то вправо закричала ночная птица - одинаковые, грустные звуки, похожие на скрежет железа. Заскрипел ствол ясеня совсем близко - неприятно так заскрипел, будто завел разговор с Птицей. Словно желал что-то сообщить ей. Снова пришли на ум знаки смерти на тех самых змеевых столбах, что они миновали вчера. Может, проклятие теперь привязалось и будет преследовать их обоих?
- Птица, ты слышишь? - совсем тихо произнес Саен.
Но Птица слишком ясно поняла его приглушенный голос, как будто он прозвучал у нее в душе. Она нервно дернула поводья, положила ладонь на холку лошадки и подняла голову вверх. Она слышала дыхание ветра, шелест ветвей, даже шелест трав. Качаются травы на ветру, пригибаются к самой землей. Слишком низко пригибаются, потому что кто-то огромный и тяжелый крадется по этим травам. Очень тихо и очень осторожно крадется.
Птице стало жарко и тревожно. Она наклонилась вперед и прошептала:
- Саен...
- Да, это он. Загуис, - еле слышно ответил хозяин, - теперь будь начеку. Сейчас мы найдем его.
Животное находилось левее и впереди, услышать его шаги было невозможно, Птица лишь чувствовала силу, что надвигалась из темноты и дрожала, постукивая зубами. Погибнут они, точно погибнут...
- Да не трясись, - ласковым шепотом сказал вдруг Саен и подъехал совсем близко, - давай оставим лошадей тут. Загуис, кажется, гонит добычу, потому нас и не заметит. Слишком увлечен погоней. Лошади могут нам помешать, и если Загуис их задерет - придется нам топать пешком. А это не очень удобно. Потому давай руку... Ого, какая холодная ладонь, замерзла?