Иван разглядывал всех, кто был в комнате, точно изучая, — маму, отца, бабушку, Витю, меня. Витя тоже пристально глядел на него. Первой нарушила молчание мама:
— Мы не хотели вас будить, вы так крепко спали. Сейчас принесу вам поесть.
— А потом, — добавил Витя, — самое главное — побриться. У нас только вот это. — И Витя вынул из кармана метрику и прочитал: — «Василий Коршиков, тысяча девятьсот девятнадцатого года рождения». Итак, вам двадцать два года.
— Вася мой одноклассник, и он не девятнадцатого, а двадцать девятого года рождения, — возразила я. — Дай сюда метрику.
Все было так, как прочитал Витя.
— Чистая работа? — улыбнулся отец.
Я смотрела на них, ничего не понимая. Потом только сообразила, что ребята подделали цифру.
— Как же вы так сумели? Совсем незаметно.
— А мы ее кислотой, один мой приятель здорово это умеет. — В голосе Вити гордость.
Иван разглядывал метрику. А Витя снова напомнил:
— Побриться вам не мешает, чтобы помолодеть.
Ваня усмехнулся:
— А мне и есть ровно двадцать два года. Это с бородой я кажусь старше.
— Ты белорус? — спросил отец.
— Сибиряк.
— Сибиряки крепкий народ.
Ваня по-своему растолковал папины слова.
— Я могу сегодня же уйти от вас. Понимаю, прятать меня небезопасно. Голова-то у меня стриженая, сразу видно, солдат.
— Или вор.
Иван обиделся:
— Я не вор.
Отец засмеялся: