– Есть еще кое-что, не менее важное, чем все, сказанное прежде, – вновь обратил на себя внимание наследник престола. И когда все присутствующие уставились на Аль Бекри, он продолжил, произнося слова четко, словно хотел, чтобы его услышал каждый: – Мы можем приостановить добычу нефти, подняв цены на нее, попытавшись разрушить экономику Соединенных Штатов. Но есть еще одна сила, независимая, действующая сама по себе, ни с кем и ни с чем не связанная. И ее вмешательство может разрушить в одночасье все наши планы.
– Что ты имеешь в виду, сын? – требовательно спросил король Абдалла.
– Русские уступают лишь нам по объему добычи нефти, – пояснил принц Аль Бекри. – Они грают по собственным правилам, и уже не раз они изменяли уровень цен на мировом рынке, манипулируя объемами добычи. С ними нельзя не считаться, особенно, в свете того, что предлагает мой досточтимый брат. И они больше тяготеют к Западу, к Америке, чем к нам, а потому могут увеличить объем добычи, если мы введем эмбарго. И тогда американцы не лишатся своей нефти, а мы останемся без прибыли, превратившись при этом во врага западного мира. – Аль Бекри замолчал, предлагая всем присутствующим обдумать его слова.
Воцарилось полное молчание, когда пока из присутствовавших взвешивал прозвучавшие доводы, вновь и вновь обдумывая все, что было сказано им самим или его собеседниками прежде.
– Это действительно серьезно, – мрачно произнес, наконец, Абдалла. – Русская нефть может стать тем камнем, бросив который на чашу весов, американцы восстановят равновесие. А может, это будет камень, привязанный к нашей шее, тот, что утянет нас во мрак. И их правительство, продажное и ненадежное, жаждущее денег, стремящееся любой ценой сохранить свою власть, легко пойдет на поводу у американцев, как всегда, нуждаясь в притоке долларов, чтобы поддержать свою экономику.
– Русский президент, недавно занявший этот пост, отнюдь не считает себя слугой Америки, а свою страну ее сырьевым придатком, – осторожно возразил Аль Джебри. – Он старается вести себя, как патриот, понимая под этим, прежде всего, избавление своей страны от зависимости от Запада. И на этом можно сыграть, лишив американцев той поддержки, которую они ожидают получить от русских, – заметил принц. – Мы сможем сделать так, что Соединенные Штаты останутся в одиночестве.
Хафиз Аль Джебри спокойно и уверенно излагал свой план, который, кажется, был продуман давно и во всех мелочах. Он убедительно объяснял, как следует действовать, дабы риск стал минимальным. А вероятность успеха, напротив, возросла. Король молчаливо слушал, как и Аль Зейдин, лишь кивавший в такт неторопливой речи принца. И лишь наследник престола, не находя в себе терпения, вновь вскочил на ноги, принявшись вышагивать из угла в угол, склонив голову и что-то бормоча себе под нос.
– Это еще безумнее, чем все, произнесенное тобою прежде, – с явным неодобрением произнес, наконец, Аль Бекри, когда замолк Хафиз, как бы предлагая присутствующим высказать свое мнение. – Твой замысел может привести к катастрофе. В любом случае, я не стал бы иметь с ними дело. Неверные, продавшиеся американцам с потрохами, не лучшие партнеры для нас, тем более, в таком деликатном деле.
– Да, они неверные, – согласно кивнул Аль Джебри. – Но в их руках огромные запасы нефти, а их нынешний лидер жаждет видеть свою страну вновь великой, ничем не уступающей Америке. Он вполне отчаянный и решительный человек, чтобы, если мы будем достаточно убедительны, принять наше предложение. Мы свяжем его с собой, заставим играть по нашим правилам, и тогда Америка точно окажется на коленях.
– В окружении нынешнего русского президента есть немало умных людей, которые увидят несомненные выгоды в нашем предложении, – добавил Аль Зейдин, не став ныне ждать, когда его мнение пожелает услышать король. – Они тоже понимают, что нефть становится оружием, не менее могучим, чем любые ракеты и бомбы. В нашем мире черное золото ценится все дороже, и не воспользоваться этим может только глупец, а среди русских глупцов вовсе не так много, как кажется. Я думаю, мы должны рискнуть, повелитель, – начальник разведки взглянул на Абдаллу: – Подумайте, что будет, если между Ираном и Америкой разразится война. В стороне у нас остаться не получится, ведь американцы точно не станут думать о нашей безопасности. И если мы поддержим Соединенные Штаты, даже просто позволив им разместить свои войска на наших землях, мы станем главной мишенью не только для иранских ракет, но и для террористов. Тегеран поддерживает разные группировки, стремящиеся свергнуть правящую династию, и они будут действовать. Наши нефтяные промыслы окажутся под ударом, мы можем потерять все, что имеем, а риск в случае, предложенном принцем Аль Джебри, вовсе не так неизбежен. Действуя аккуратно, мы сумеем добиться своего, ничего не потеряв.
– Оставьте нас, – приказал король. – А ты, Ахмед, останься, – обратился к наследнику Абдалла, жестом заставив принца вернуться в кресло. – Мне нужно подумать об этом. Такие решения нельзя принимать слишком поспешно.
– Справедливо, государь, – Хафиз Аль Джебри, выходя прочь, кивнул. – И я надеюсь, ты примешь верное решение, повелитель, ведь от этого зависит судьба королевства.
Покинув короля, принц Аль Джебри и начальник королевской разведки молча миновали несколько постов гвардейцев, неподвижно вытянувшихся вдоль стен, сжимая винтовки.
– Король сомневается, и Ахмед может отговорить его, – произнес, убедившись, что поблизости никого нет, Аль Джебри. – Мы так и не добились цели.
– Отнюдь, – усмехнулся спутник принца, взглянув тому в глаза. – Мы заронили семена сомнения в душу короля, а это уже немало. И я не думаю, что наследник сумеет быть настолько убедительным, чтобы превзойти нас, – пожал плечами глава королевской разведки. – Думаю, король примет нужное решение.
– Он боится настроить против себя народ, свое окружение, – покачал головой Аль Джебри. – Немногие поймут такой поступок, и еще меньше будет тех, кто согласится с ним. И наш король это понимает.
А в покоях короля Абдаллы продолжался жаркий спор. Наследник престола, понимая, чем грозят предложенные его родственником действия, все еще пытался остановить короля. Он не хотел смуты в своей стране, смуты, в неизбежности которой не сомневался ни на мгновение. Никто не будет в восторге от союза с давним противником, ведь длящаяся годами вражда не превратится в братскую любовь за несколько дней.
– Не делай этого, отец, – принц Ахмед Аль Бекри едва не кричал, сдерживая себя с большим трудом. – Ты ввергнешь нашу страну в хаос без всякой войны. Террористы могут нанести удар в спину, если мы подержим американцев, это верно. Но если ты решишься на союз с иранцами, разорвав отношения с Америкой, благодаря поддержке которой мы в свое время избежали участи Кувейта, за день раздавленного армией Саддама, у тебя появится не меньше врагов.
– Я не хочу, чтобы по всей стране начали взрываться бомбы, и против нас ополчилась половина арабского мира, – возразил король. – И я не намерен портить отношения с американцами. О, нет, – покачал головой Абдалла, – мы будем очень осторожны. Мы лишь пригрозим им, заставим быть чуть более осмотрительными. Чем обычно. Даже загнанная в угол крыса впадает в ярость, сражаясь до последнего, так не станем загонять в угол нашего противника. Ты хочешь сохранить существующий порядок вещей, сын, когда американцы наши друзья, когда мы можем рассчитывать на их поддержку. Это похвально, но, пребывая в бездействии, мы рискуем навлечь на себя большие неприятности. Война не задержится у наших границ, она перехлестнет их, и тогда мы можем расстаться с жизнями ничуть не меньше, чем от рук заговорщиков.
– Значит, ты все же решился на это, отец? – глухо молвил вдруг почувствовавший обреченность наследник. – Что ж, – вздохнул он, старательно скрывая разочарование, – твоя воля – закон для всех нас, и да будет так.
– Не всегда следует быть покорными, терпеливо ожидая своей участи, – величаво кивнул король. – Порой нужно проявлять решимость, показывать свою силу. Сильного уважают, и мы заставим себя уважать, сын, – решительно произнес монарх. – Никто не позаботится о нашей безопасности, кроме нас, так не стоит ждать. Это риск, но мы пойдем на него, и пусть Всевышний не отвернется от нас.
Вена, Австрия