Первородный бог.
Повелитель тьмы и смерти.
Вонючий ублюдок.
Сетх ответил бы на этот идиотский вопрос, если бы не болт, тот самый, которым демон, истязавший его, запечатал рот. Они пытали уже…
А черт его знает. Кто тут разберет? Да и зачем, ведь с каждым биением сердца боль становится все сильнее, и ты уже не помнишь себя без нее. На самом деле, за все эти века невыносимые муки стали для него источником наслаждения.
«Я еще озабоченнее Нуара».
С тех пор, как его сюда кинули, Сетх не мог произнести ни слова из-за болта, пронизывающего рот. Да он бы и не стал доставлять им удовольствия своими криками или мольбой. Только одному человеку удалось добиться этого. Тысячелетие спустя насмешки приемного отца все еще звенели в ушах Сетха.
«Да пошли они. Я больше не ребенок. И скорее умру, чем унижусь до просьб о чем-то, чего никогда не получу».
Если бы мог, он бы высказал Нуару все, что думает. Но сейчас Сетх мог лишь прожигать это древнее создание полным ненависти взглядом и мечтать о своих силах, чтобы наслать на обидчиков мучительные страдания.
Нуар ростом в два метра и восемь сантиметров наводил страх на демонов, заставляя их дрожать от ужаса. В безупречном черном костюме и белой накрахмаленной рубашке он выглядел неуместно в этой холодной темной комнатушке. Камере со стенами, окрашенными кровью Сетха.
Нуар протянул руку и потрепал Сетха по щеке, словно послушного щенка.
– М-м-м. Должен сказать, ад о тебе другого мнения. Я видел тебя и в лучшем состоянии.
– Я тебя убью, – попытался произнести Сетх, но слова были едва различимы. Болт не давал пошевелить губами или языком. И приносил лишь мучительную боль.
Можно подумать, что ему это надо.
Нуар изогнул черную бровь.
– Благодарю? Даже и не знаю, почему ты благодаришь меня за свои страдания. Да ты просто больной ублюдок, не правда ли?
Сетх заскрежетал зубами. Игривый огонек в глазах Нуара доказывал, что эта свинья специально говорит так, лишь бы позлить его.
И у него получилось. Хотя Нуару не нужно особо стараться. Хватило того… что Сетх просто не мог придумать достаточно сильное оскорбление. И то, что Нуар до сих пор жив, действовало Сетху на нервы.
Нуар оглянулся на демонов.
– Оставьте нас.
«Можно ли произнести это более повелительным тоном?
О, постойте. Речь ведь идет о Нуаре. Конечно можно».