— Не лезьте не в свое дело, — любезно сказал Исида, — и не хватайте господина офицера за руку, а не то получите по морде.
— Он просто… не понимает… вас!
— ТА КХАЙ ГА ЦХУНГА, — сказал Железный Человек.
Все замерли. Барон переложил пистолет в левую руку.
— Заговорил!
Железный Человек безжизненным голосом выбрасывал глухие гортанные звуки. Он по-прежнему не шевелился, но глаза его медленно налились желтым светом, едва заметным на солнце, и вновь погасли. На лице молодого человека в темных очках изобразилось изумление.
— Послушайте, — прошептал он, — да ведь это…
Барон подозрительно уставился на него.
— В чем дело?
— Он говорит, что очень недоволен, — молодой человек поднял палец. — Он говорит по-тангутски!
— По… Как?
— По-тангутски! На тангутском языке! Необыкновенно!..
— Откуда вы знаете?
— Откуда я знаю! Я аспирант филологического отделения Киотского университета, и тангутский язык — моя специальность. Я — Эйкити Каваи!
Ни на кого из присутствующих это имя не произвело заметного впечатления, но барон Като попросил:
— Узнайте, пожалуйста, кто он такой?
— Сейчас, — с готовностью сказал Эйкити Каваи. Он подумал и раздельно произнес, вытянув шею к Железному Человеку: — Цха гхо та на!
— Кха го га тангна, — ответил Железный Человек.
Каваи снял очки, озадаченно поглядел на чешуйчатую тушу, затем перевел взгляд на барона.
— Он говорит, что прибыл от Нижнего Человечества. Боюсь ошибиться, но мне кажется, что он имеет в виду океанское дно.
— И мы не взяли с собой киноаппарата! — в отчаянии воскликнул один из операторов.
Другой изо всех сил кинулся обратно к пляжу. Никто не обратил на это внимания.