— Знаю, граф, знаю, — сказал король усаживаясь на трон. — Знаю и ценю. Попробуйте, граф, добавить в него немного чеснока и тертых орехов, но так, чтобы в меру… Ну, вы понимаете. — Король повернулся к первому министру. — Что там у нас еще на сегодня?
Первый министр, изящнейший герцог Серредина-Буда красиво изогнулся и зашептал королю на ухо.
— Ах да! — сказал король и задумчиво положил два пальца на усы. — Прямо не знаю, прямо не знаю… Ну, пусть войдет, — велел он герцогу. — Останьтесь, граф до Заборра, вы будете нужны.
Дун Абрахам помрачнел, увидев, как в опустевшую тронную залу вошел, кланяясь от порога, сеньор Кучильо. Король милостиво протянул купцу руку для поцелуя и сказал:
— У вас слишком длинный кафтан, сеньор. Итак, я вас слушаю. Излагайте.
Вкрадчивым голосом Кучильо начал перечислять многие выгоды, которые получит кастеллонская держава от заокеанской экспедиции к Островам пряностей. Король то и дело перебивал его.
— Сколько, вы говорите, будет стоить квинтал черного перца? Семь круидоров?
— Всего семь круидоров, ваше величество. Во много раз дешевле, чем он обходится королевской казне сейчас.
— Вы плохо считаете, сеньор Кучильо. Надо целых три года платить жалованье командоро-навигаро и экипажу, а также солдатам. Цена квинтала возрастет.
— Ваше величество, мы с сеньором Падильо все подсчитали. За вычетом расходов на жалованье и полное снаряжение каравеллы цена одного квинтала будет семь круидоров и ни на один ресо больше.
— Семь круидоров… Не знаю, прямо не знаю, — озабоченно пробормотал король. — А вы уверены, что каравелла приплывет именно к Островам пряностей? Никто ведь не знает, как туда плыть.
— Сын дуна Абрахама… Простите, граф, — Кучильо с улыбкой поклонился хранителю стола. — Сын графа до Заборра учился корабельной астрономии. Он знает, в какой стороне океана лежат Острова пряностей. Так он уверяет.
— Ваш сын, граф? Каков, однако! Впрочем, я слышал о нем. Приведите его как-нибудь ко двору.
— Ваше величество, — сказал дун Абрахам, ущипнув себя за треугольную бородку. — Мой сын еще крайне молод… Он не вполне отдает себе…
— Это пройдет, — сказал король, — молодость обязательно пройдет, не так ли, сеньоры?
Это была шутка, все засмеялись, и дуну Абрахаму тоже пришлось похихикать.
— Кроме того, — продолжал король, — он пойдет, как я понял, корабельным астрономом, а командоро-навнгаро мы назначим… ну, конечно, назначим дуна Байлароте до Нобиа. Прекрасный моряк. Вчера мне доложили, что он отбил у мавров галеру… Так что вы думаете об этой экспедиции, герцог? — обернулся он к первому министру.
— Разрешите, ваше величество, высказать некоторые опасения, — заговорил герцог Серредина-Буда, изящно округляя губы. — При всей ослепительной привлекательности замышляемой экспедиции, равно как и при поистине грандиозной выгоде, которую она сулит вашей процветающей державе, нельзя в то же время отвлечься от мысли о крайней опасности неведомого океанского пути. Достаточно вспомнить поистине столь же великое, сколь и трагическое плавание дуна Бартоло…
Король заслушался. Прикрыв глаза, он наслаждался плавным течением речи первого министра и почти не прерывал его.
— Прекрасно, герцог Серредина, прекрасно, — сказал он, когда герцог умолк. — Но было бы еще лучше, если бы вы произносили звук «с» несколько тверже… тверже и в то же время мягче… Ну, вы понимаете. — Он посмотрел на дуна Абрахама не выпуская, однако, из поля зрения и сеньора Кучильо. — А что скажете вы, граф?
Дун Абрахам кашлянул, чтобы справиться с волнением. Это был весьма важный момент в его жизни, и он должен был непременно убедить короля.
— Ваше величество… Мне далеко до красноречия герцога Серредина-Буда, но… Ваше величество, плавание за океан сверх человеческих сил. Люди изведают страшные муки, но не достигнут цели. В христианском мире никому неведом… никому, ваше величество, неведомы пути к Островам пряностей. И моему сыну неведомы, это просто ему кажется… От самонадеянности, присущей… Если даже их пощадят бури, они погибнут от голода, потому что… потому что, сколько бы они не взяли продовольствия, его все равно не хватит…