Он часто развлекался подобным образом в дни золотого детства, так что никаких проблем с осуществлением задуманного у него не возникло. Через минуту все четыре колеса “победы” громко зашипели, выпуская воздух через заклиненные спичками ниппеля. Чек снова посмотрел на окно Курьянова и приветливо помахал рукой.
Выбираясь со стоянки, он увидел, как старик выскочил из подъезда и, как был прямо в домашних тапочках, выбежал на проезжую часть. Вместо того, чтобы прибавить газу, Чек затормозил и опустил стекло со своей стороны: старик явно нуждался в том, чтобы с ним провели дополнительную разъяснительную работу.
– Ты! – выпалил Курьянов, вцепляясь своими артритными клешнями в раму открытого окна. – Да ты… Да ты что делаешь, бандитская морда? Да я милицию…
– Глохни, дед, – сказал ему Чек. – Я ведь предупреждал, что это плохо кончится. Учти, в следующий раз сделаю, как обещал: вызову эвакуатор, дам водителю на водку и отволоку твою телегу на ближайшую свалку. А про милицию забудь. Что они мне сделают? Штраф? Штраф я заплачу, а вот ты потом пожалеешь. Ты меня понял, стукач заплесневелый?
Курьянов гулко сглотнул слюну и беспомощно кивнул плешивой головой, окончательно уничтоженный неожиданной отповедью Чека, которого всегда считал интеллигентным мозгляком. Чек нажал на кнопку, и тонированное стекло с тихим жужжанием поехало вверх, отрезая от него растерянного старика. В следующее мгновение “хонда” с бархатным ревом сорвалась с места, обдав Курьянова облаком теплого вонючего дыма, пулей пронеслась по двору, мигнула красными огнями стоп-сигналов и скрылась за углом.
Чек прибыл на место без пяти четыре, припарковался поближе к скверу со скамейками и внимательно осмотрелся. Ничего подозрительного он не заметил, но это вовсе не означало, что на площади все чисто: здесь было полно людей и автомобилей, в каждом из которых мог скрываться внимательный наблюдатель, оснащенный не хуже, а возможно, и лучше Чека.
Оптика, подумал Чек. Без оптики наблюдение практически невозможно, это ясно как белый день. Известно также, что оптика бывает разная – от простейшего увеличительного стекла до мощнейших телескопов. Этот широкий диапазон включает в себя, между прочим, и такую удобную вещь, как оптический прицел, с помощью которого можно не только наблюдать, но и прицеливаться, что отлично видно даже из названия…
Развлекая себя подобными размышлениями, Чек сноровисто собрал легкий дюралевый штатив и укрепил на нем следящую видеокамеру, микрофон направленного действия и миниатюрное передающее устройство, которое могло работать также и на запись. Надежно укрепив получившуюся конструкцию внутри салона “хонды”, он вышел из машины и ленивой походочкой, закуривая на ходу сигарету, двинулся через площадь, направляясь к расположенному напротив сквера кафе. Здесь он занял столик у огромного, во всю стену, запыленного окна, заказал двойной кофе, еще раз посмотрел на часы и стал ждать, между делом глазея по сторонам и пытаясь засечь Канаша, который наверняка уже был где-то здесь, если вообще намеревался появиться на месте предстоящих событий.
Получив свой кофе, Чек поблагодарил миловидную официантку, удобно развалился на стуле, забросил ногу на ногу, закурил еще одну сигарету и как бы между делом вставил в ухо горошину головного телефона на длинном тонком шнуре. Опустив руку в карман своей просторной куртки, он опробовал действие пульта дистанционного управления. Установленный в салоне “хонды” направленный микрофон исправно вертелся во все стороны, донося до притаившегося в кафе Чека обрывки чужих разговоров и хаотичный уличный шум.