Поскольку история Дзэн рассматривается мной как фон и почва развития его доктрины и практики, я не останавливаюсь на истории Дзэн в Японии. Труды Догена, Хакуина и Банкея ещё будут анализироваться в другом контексте.
Пример такого смешения можно увидеть в «Тай И Цзин Хуа Цунь Чи», трактате времён династии Минь или даже Чинь, для этого см. [100].
Правда, текст под названием «Цо-чжан И», или «Указания к дза-дзэн», вставлен в «Бо-чжан Чжин-куий» — «Правила дзэн-буддийской общины», приписываемые Бо-чжану (720–814), а эти правила отводят специальное время для медитации. Однако нет изданий этой книги более ранних, чем 1265 г. (Судзуки) или даже 1333 (Дюмулен). Существующий же текст обнаруживает название секты Шингон, родственной тибетскому ламаизму, которая появилась в Китае в VIII веке.
«Дао Дэ Цзин» (2).
Хотите верьте, хотите нет: в Сан-Франциско живёт один политический деятель, который настолько ненавидит своих «левых» противников, что при езде на автомобиле делает только правые повороты.
«Дзэнрин Кюсю» — это антология, собранная Тойо Эйчо (1429–1504) и включающая около 5000 двустиший. Она служит источником стихов, отдельные строфы которых выражают тему коана, решённого по-новому. Многие учителя, получив правильный ответ на коан, требуют от ученика такое стихотворение. Эти двустишия собраны из многочисленных китайских источников — буддийской и даосской литературы, классической китайской поэзии, народных песен и др.
Transcendental World Zen Notes, vol.1, no.5, First Zen Institute of America, New York, 1954.
«Шобогэндзо». Я приношу благодарность своему коллеге профессору Сабро Хасегаве за перевод этого текста.
«Шобогэндзо». Прочитано автору Сабро Хасегавой.
[11–40] Однако, как замечает У-мэн, он попался в ловушку, расставленную По-чаном, ибо променял свою лёгкую работу на гораздо более трудную!
[8-20] Это подставка для подбородка, чань-пань, которой пользуются во время длительной медитации.
Этот изящный перевод на англ. язык Рут Сасаки взят из книги [30, с.48], где автор указывает, что слово ‘одухотворённый’ (англ. spiritual) призвано передать состояние, невыразимое словами.
Я отнюдь не собираюсь чрезмерно расширять аналогию между человеческим умом и саморегулирующимися механизмами до утверждения, что ум-тело есть «не что иное как» очень сложный механический автомат. Я только хочу отметить, что система обратной связи сталкивается с проблемами, аналогичными проблемам самосознания и самоконтроля у человека. Во всех других отношениях механизм и организм представляются мне глубоко различными в своей основе, т. е. в своём действительном функционировании, ибо первый из них — сотворён руками, а второй — вырос. Само по себе обстоятельство, что некоторые органические процессы можно перевести на язык механики, свидетельствует о том, что организм является механизмом, не более, чем перевод торговли на язык арифметики свидетельствует о том, что торговля и есть арифметика.
См. увлекательное обсуждение Грегори Бейтсоном аналогий между механическими и логическими противоречиями с одной стороны, и психоневрозами — с другой, в книге Reusch & Bateson, «Communication: The social matrix of psychiatry», особенно главу 8. (Norton; New York, 1950)
«Daiho Shogen Kokushi Hago» Банкея [3]. Японский текст отредактирован Фуратой и Судзуки (Токио, 1943). Этот перевод прочитан автору профессором Хасегавой.
«Орегамата». См. [74, т.1, с.239].
«Bankii Kokushi Seppo». Прочитано автору профессором Хнсегавой.
[80, с. 73–87]. Выдержки из этого письма также есть в [74, т. З. с. 318–319].
«Bankei Kokushi Seppo». Прочитано автору профессором Хасегавой.
В двух предшествующих главах мы описывали изначальную реализацию. В этой и следующей главе мы займёмся практикой, т. е. деятельностью, вытекающей из этой реализации — сначала в жизни, посвящённой медитации, а затем в жизни каждодневной — в труде и отдыхе.
[78, с.99]. В правилах также говорится: «При наказании кейсаку покорно сложи руки и поклонись, не допускай в себе эгоистических мыслей и не питай гнева». По-видимому, кейсаку выполняет двойную роль: она служит для массажа плеч, и другой, хотя и очень вежливо формулируемой цели — наказанию. Любопытно, что Банкей отменил этот обычай в своей общине, утверждая, что человек является Буддой как в бодрствующем, так и в сонном состоянии.
Глава Зуймонки в [53, с.42]