Я смеюсь и спрыгиваю с кровати от греха подальше.
— Ты случилась. — Ретируюсь к окну. — Мне надо проветрить мозги. Пожалуй, побегаю. Хочешь со мной?
— Да нет, — морщит нос подруга. — Это твоё развлечение.
Я перекидываю ногу через подоконник, и тут Шесть снова обращается ко мне.
— Ты ещё не рассказала про первый день в школе. И у меня для тебя подарок. Вечером приду.
Мои лёгкие разрываются от боли, всё тело немеет. Ровное, контролируемое дыхание превращается в лихорадочные хватания ртом воздуха. Именно поэтому я так люблю бегать. Каждая клеточка тела устремляется вперёд, и остаётся сосредоточиться только на одном — как сделать следующий шаг, ничего больше.
Ещё один шаг.
И ничего больше.
Раньше я никогда так далеко не забиралась. Обычно я разворачиваюсь, когда пробегаю примерно полторы мили от дома — эта точка в нескольких кварталах отсюда. Но сегодня всё не так. Несмотря на знакомую усталость, охватившую тело, выключить мозг мне не удаётся. Я продолжаю бежать, в надежде, что доберусь до спасительного забвения, но на это уходит больше времени, чем обычно. Единственное, что заставляет меня наконец остановиться — мне ещё столько же бежать обратно, а вода у меня почти кончилась.
Я торможу у края въездной дорожки, опираюсь о почтовый ящик и отвинчиваю крышку бутылки. Вытираю пот со лба тыльной стороной ладони и подношу бутылку ко рту. Удаётся выжать из неё всего несколько глотков. В этом техасском пекле я уже выдула целую бутылку. Мысленно ругаю себя за то, что профилонила утром. Плохо переношу жару.
Боясь обезвоживания, принимаю решение обратно идти, а не бежать. Не стоит доводить себя до истощения, вряд ли это порадует Карен. Она и так нервничает из-за того, что я бегаю одна.
Я уже пускаюсь в обратный путь, когда слышу за спиной знакомый голос.
— Эй, привет!
Очень кстати, как будто моё сердце и так уже не бьётся со страшной скоростью. Я медленно оборачиваюсь: вот он, Холдер, собственной персоной, смотрит на меня и улыбается во все ямочки. Волосы влажны от пота — явно тоже бегал.
Я дважды смаргиваю, наполовину уверенная, что у меня начались глюки на почве переутомления. Инстинкты кричат: «Беги!», но телу хочется завернуться в его блестящие от пота руки.
Чёртово предательское тело.
К счастью, я запыхалась после только что законченных растяжек, так что этот красавчик не решит, что моё беспорядочное дыхание имеет к нему какое-то отношение.
— Привет, — отвечаю я. Стараюсь смотреть ему в лицо, но не могу оторвать глаз от капель, стекающих по его шее. Решаю, что лучше всё-таки пялиться на свои туфли, учитывая тот факт, что из одежды на нём — шорты и кеды. Шорты так соблазнительно висят на его бёдрах, что я немедленно прощаю ему все те гадости, которые сегодня о нём услышала. Сколько себя помню, я никогда настолько не тащилась от вида парней. Чувствую себя опустошённой. Жалкой. Даже избитой. И немного злюсь на себя за то, что позволяю ему так на меня действовать.
— Ты бегаешь? — спрашивает он, непринуждённо опираясь локтем о почтовый ящик.
— Обычно по утрам, — киваю я. — Подзабыла, как днём жарко.
Пытаюсь снова посмотреть на него, прикрыв глаза козырьком из ладони, потому что солнце светит ему в спину, образуя вокруг головы что-то вроде нимба.
Какая ирония!