— Ну, говорил, что ему не просто было добиться этого назначения…
— Обычно мужчины не рвутся на наши звездолеты…. - улыбнулась капитан каким-то своим мыслям. — Почему же вы и Петр согласились вообще?
— По простой причине — намотать парсеки, чтобы потом легче было получить назначение. Сейчас все меньше строят кораблей такого класса, наши курсы предпоследние вообще, больше Академии на эти звездолеты не учат.
— Ну и что?
— А то, что вообще можно остаться без работы.
— А вас не испугала репутация нашего батальона?
— А какая ваша репутация? — сыграл в наивность Марк.
— Ну… сплошь женский экипаж… — она вдруг пристально посмотрела Марку в глаза. — Или это было наоборот — главной завлекающей причиной?
Марк смутился и после некоторой заминки ответил честно:
— Я больше всего хотел полететь. На хорошей технике, а не на трехвековой колымаге, на каких чаще всего приходится летать выпускникам. А с кем — для меня тогда было непринципиально…
— А сейчас вы так же думаете? — все так же глядя ему в глаза спросила Дерни.
— Я обязан отвечать? — вопросом ответил Марк, недоумевая в чем, собственно, цель ее разговора. Не выдержал взгляда пронзительно черных глаз капитана, обрамленных пушистыми длинными ресницами и уставился в свой фужер с соком.
Какой у нее жесткий волевой рот, — подумал Марк, — и складки у губ лишь подчеркивают это. И она совсем не пользуется косметикой. Но как хочется впиться губами в этот волевой рот и высосать всю ее, всю без остатка, показать, что он все-таки мужчина…
Марку вдруг стало стыдно, что он смутился и он вновь поднял на нее глаза. Капитан встала, держа фужер в руке.
— Ладно, — сказала она. — Вы, наверное, обратили внимание на перемену отношения экипажа к вам?
— Почему вы это спрашиваете? — Марк покраснел.
— Потому, что знаю. Устав запрещает в первые дни старта заниматься чем-либо, кроме службы. В самом же полете — пожалуйста, пока не объявлено на корабле положение номер один.
А оно, по всей видимости, не объявлено, — промелькнуло в голове Марка.
— И я не могу запретить своим подчиненным интересоваться вами…
— И что я должен делать? — прервал неловкое молчание Марк. Почему-то он понял, что капитану тяжело вести этот разговор. Что-то она про себя решала и никак не могла придти к однозначному ответу на мучающий ее вопрос. «Если ее волнуют те же проблемы, что и Ларсу, то что же она стесняется — только намекни, я готов», — подумал Марк. И тут же понял, что этого ему сейчас совсем не хочется — ибо тогда он был бы простым первым попавшимся на ее пути после долгого воздержания мускулистым мужчиной. И если с Ларсой это вполне его устраивало, то в случае с капитаном ему хотелось чего-то совсем другого. Чего? Он сам не мог себе этого объяснить.
Капитан пригубила сок из фужера и медленно, в задумчивости, ответила на его вопрос:
— Делайте то, что считаете нужным. Но имейте в виду — во время полета… во время задания экипаж получает минимальную дозу анкрипиана, который возбуждающе действует на женский организм, на женскую природу в частности, как побочное явление…