Но резкий голос из прошлого не ответил.
Он посмотрел на Сиррика, и мальчик одобрительно кивнул.
— Хорошо, — прошептал Клейн. — Вперёд, сынок. Покажи нам путь.
Бас, не глядя вниз, начал взбираться, руки и ноги сами находили точки опоры. Залез без шума и происшествий, и на вершине обернулся и увидел Сиррика лишь несколькими метрами ниже. Когда мальчик добрался до края стены, где был выход из купола наружу, Бас потянулся и втянул его наверх.
Внизу Клейн помогал первой из взрослых, женщине с короткими волосами, начать карабкаться.
Насколько же хилым выглядели пленники. Насколько слабыми. Смогут ли они и вправду сделать это?
Бас услышал крик в голове.
Нет! Дара, нет!
Это был Сиррик. Он увидел или почувствовал, что сейчас что-то произойдёт. По отчаянию, звучащему в его мыслях, Бас понял, что ничего хорошего.
Женщина рванулась вперёд, плечами расталкивая остальных, истерично визжа: «Я должна выбраться! Я должна выбраться отсюда! Я первая! Пустите меня вперёд!»
Её безумные крики разносились по огромному холлу, отражались от купола, влетали прямо в уши зеленокожим. С рычаньем и хрюканьем те начали просыпаться.
Клейн попытался остановить её, но паника придала пленнице сил, и он отшатнулся назад, когда она оттолкнула его в сторону. Затем Дара протянула руки вверх и стянула женщину с короткими волосами со стены, отбросив её назад. Пленница приземлилась на мраморный пол с тошнотворным хрустом.
И больше не встала. И не открыла глаза.
Бас увидел, как встают орки, огромные взбешённые фигуры, кажущиеся ещё страшнее в свете костров. Тот, что встал первым, осматривал зал в поисках разбудившего его шума. Злобные красные глазки остановились на жалких людишках, пытавшихся сбежать.
Рёв заполнил воздух. Сверкнули клинки. Поднялись пистолеты.
Бас испустил поток проклятий. Здесь, на краю расселины в куполе, он и Сиррик видели всё, что творилось внизу. Конечно, мальчик понимал, что разумнее бы было сбежать и залечь где-нибудь. Но что-то в неизбежном кошмаре держало его здесь, заставляя смотреть. Бас должен досмотреть всё до конца.
Была ли это его вина? Должны ли все пленники умереть для того, чтобы он облегчил своё одиночество?
Дара скреблась на стене, отчаянно стараясь залезть быстрее и не подозревая, что из-за её опрометчивости неминуемо разразится бойня. Хотя она и не была достаточно хладнокровна, чтобы следовать тем же путём, что и Бас, но из-за неистового желания быстрей оказаться наверху делала успехи.
Женщина была уже на половине пути, когда остальные начали кричать. До них уже добрались первые орки. Тяжёлые клинки вздымались и падали, разрубая своих жертв на дрожащие кусочки. Кровь, чёрная в лунном свете, фонтанами била в воздух, омывая злобные лица зеленокожих. Низкие, гулкие крики дикой радости раздавались из дюжины клыкастых пастей. Звериный смех отражался от стен.
Бас увидел, что Клейн смотрит прямо на него — последний оставшийся из беглецов. Ему, окружённому со всех сторон, было некуда бежать. Орки приблизились к пленнику, красные глазки обезумели от радости убийств. Клейн не кричал, как другие. Казалось, смирился с судьбой. Бас видел, что он произнёс что-то, но так никогда и не узнал, что. Может, желал удачи. Может, что-то другое.
Дюжина орочьих клинков ударили как один. Влажные ошмётки упали на пол. Клейна не стало.
Снаружи Зала правительства волнение распространилось на остальную орду. Спящие на площади Спасения проснулись, поначалу растерянные, но вскоре сгорающие от нетерпения присоединиться к потасовке, начавшейся внутри здания. Они начали ломиться внутрь, сражаясь, чтобы попасть туда первыми. Может, почуяли запах человеческой крови, который висел в воздухе, густой и солёный. Бас чувствовал его тоже.