– Ну что вы, профессор, – я подхватил старика под руку, помогая ему идти. Он ведь уже пожилой, далеко за девяносто. – Я надеюсь еще долгое время навещать вас и этот университет.
– Завидую вашему молодому человеку, леди Торани. Будь я на его месте, давно бы женился на вас и не позволил гулять с другими мужчинами, пускай и очень престарелыми.
Я расплылась в новой улыбке. Все это было так мило, что я едва не забыла зачем пришла.
– А где же профессор Лингштам? – поинтересовалась я.
– Вот-вот закончит вести пары, – отозвался энергичный академик. – Мы можем встретить его у второго корпуса.
– Разумеется, – согласилась с ним я..
Мы прошли по парковой дорожке, обсуждая невинные темы и свежие сплетни в обществе, а я в очередной раз испытала угрызения совести за ложь милому дедушке. Академик, как и его друг, искренне верил, что я дочь кофейного магната с юга Страны, а в столице живу у тетушки. Надеюсь они никогда не узнают правду, она их слишком разочарует.
Едва по кампусу раздался звонок, объявляющий окончание занятий, толпы студентов вывалились на улицу из университетских зданий. Каждый спешил кто-куда, подчиняясь всеобщей суете. Мы же дождались, когда на пороге старинного здания появится Лингштам, и направились к нему.
Профессор был моложе лет на десять своего коллеги Стормгольда, но при этом выглядел не менее старым и умудренным опытом. Седые волосы и тонкая бородка придавали его лицу черты настоящего интеллигента.
– Леди Торани, – обрадовался он и галантно поцеловал ручку. – Рад приветствовать.
Я присела в легком реверансе. Столь милая старомодность заставляла меня восхищаться манерами этих людей, как жаль что молодость от них ушла. Наше поколение многое потеряет с уходом таких представителей человечества.
Втроем мы вернулись обратно в парк, по пути зайдя в студенческую столовую и прикупив хлеба для голубей. В глубине парка нас уже ожидала давно примеченная лавочка, где мы всегда садились и кормили птиц, обсуждая научные статьи и новости.
– Вчера вечером я читала газету, – я ненавязчиво повернула разговор в нужное мне русло. – Там некий чудак строит летательный аппарат и на полном серьезе утверждает возможность поднять тонны металла в воздух.
Лингштам призадумался:
– Теоретически вполне возможно. Однако нужен мощный генератор магического поля, способный удержать такой вес.
– Вы не поняли, – дополнила я. – Поднять без магии. Исключительно силами механики.
– Невозможно, – возразил Стормгольд. Он как раз крошил очередной кусок хлеба голубю, а тот лениво ковылял к вожделенным крошкам.
– Почему же? – я притопнула ногой, пугая птицу и заставляя ее отлететь на несколько метров. – Она же без магии летает, значит теоретически и машина может.
– Да, но… – Лингштам осекся. – У птиц очень сложны механизмы управления. Все, начиная от хвоста и до кончиков перьев, работает и управляет полетом. Даже незначительный поворот головы важен. Торани, обратите внимание на обтекаемость тела этой птицы.
Я взглянула на голубя, стараясь подметить нужные детали.
– Острый клюв, гладкие черты головы, отсутствие ушей, мягкие перья – все призвано, чтобы погасить сопротивление воздуха. Это механизмы природа создавала миллионы лет. Даже кости этой птицы не похожи на привычные аналоги используемых нами материалов. А поднимаясь в воздух, это существо испытывает сильные нагрузки, которые могут быть несовместимы с человеческим организмом. Так что, автор статьи всего лишь наивный мечтатель.
Я сделала вид, будто не обиделась, но упрямо продолжала гнуть свою линию.