— Смогла бы я вернуть эту шляпку, если бы она не понравилась моему мужу?
— Безусловно.
— Тогда я беру ее.
И даже когда Фрэнсис оплачивала покупку и убеждала себя, что будет очень забавно на один вечер принести шляпку домой, ее не покидало тревожное чувство, что мысль о покупке пришла ей в голову уже в самом магазине. Продавщица сердечно улыбнулась ей на прощание. И Фрэнсис, успокоившись, с удовольствием подумала о том, как она в шляпке, не отрывая этикетку с ценой, вместе с Эриком выйдет прогуляться. А утром она сможет ее вернуть.
Но когда Фрэнсис покидала магазин, где-то в ее душе все же теплилась надежда, что Эрик, увидев, какая она очаровательная в этой красненькой шляпке, будет упрашивать ее не возвращать покупку в магазин. Фрэнсис очень хотелось, чтобы он вновь ощутил ее рядом с собой, чтобы ему понравилась шляпка и ее сдержанная элегантность. А когда они вечером вместе выйдут прогуляться, ими овладеет такое же чувство, какое она испытывала, впервые взглянув на витрину магазина. Ветер утих. Когда нет ветра, в эти осенние вечера совсем не холодно и не надо никакого пальто к ее шерстяному платью. Уже почти стемнело, и улицы расцветились всеми огнями.
По вечерам лестница в доме казалась бесконечной, но сегодня Фрэнсис даже не заметила, как поднялась до своей квартиры. Ее муж Эрик сидел в кресле у торшера и читал газету. Черноволосый, с красиво очерченным носом, он выглядел сейчас совершенно обессилевшим и апатичным. От него исходил резкий запах виски. Уже четыре месяца он сидел без работы и готов был на все махнуть рукой, словно чувствовал, что никогда не обретет былую независимость; большую часть дня он простаивал на улице у театров, болтая с безработными артистами.
— Добрый вечер, милый Эрик, — сказала Фрэнсис, целуя мужа в голову.
— Привет, — произнес он, даже не взглянув на нее.
— Давай прогуляемся, а потом поужинаем, — сказала она.
— На какие шиши?
— Два доллара, милый, — это два однодолларовых ужина.
Он так и не взглянул на нее. Она направилась в спальню, достала из коробки шляпку; пристроив ее на голове под нужным углом, она припудрила нос и счастливо улыбнулась. С беспечным видом, слегка покачивая бедрами и стараясь не слишком откровенно улыбаться, она вошла в гостиную.
— Взгляни-ка на шляпку, Эрик. Не пожелаешь ли теперь пройтись со мной?
— Выглядишь, как заправская модница, но такая роскошь не для тебя, — усмехнулся он.
— Неважно. Тебе нравится?
— Что толку, если ты не в состоянии ее купить?
— Но разве она не прелесть? Мне, наверное, ничего так не шло, как эта шляпка, правда, Эрик?
— Попала где-нибудь на распродажу?
— Распродажа! Да я купила ее в одном из лучших магазинов города за пятнадцать долларов!
— И ты занята тем, что засматриваешься на пятнадцатидолларовые шляпки в то время, как я сижу без работы! — сердито выпалил он, приподнявшись в кресле и мрачно поглядывая на нее.
— А что в этом такого?
— Еще бы! Это твои деньги. Делаешь все, что тебе взбредет в голову.