Токио, декабрь 2011 г.
Так много людей и организаций оказывали мне содействие во время исследовательской работы и написания этой книги, что в обычных обстоятельствах мне было бы трудно определиться с тем, кого мне следует благодарить в первую очередь. Однако помощь одной организации, «Левергульм Траст», была столь существенна, что именно ей я вынужден выразить свою признательность в первую очередь. В 2006 г. я получил от «Левергульм» главную исследовательскую стипендию, которая позволила мне в течение двух лет вести работу над книгой, а также покрыла большую часть моих расходов во время работы в русских архивах. Щедрой поддержке «Левергульм Траст» я обязан очень многим. Проф. Пол Бушкович, Уильям Фуллер и Джефри Хоскин поддержали мою кандидатуру на получение стипендии, за что им большое спасибо.
Летом 2006 г. я получил двухмесячную стипендию от Британской академии, которая дала мне возможность поработать в Славянской библиотеке в Хельсинки. За два месяца я смог ознакомиться с официальной историей всех русских полков, принимавших участие в наполеоновских войнах. Я также прочел и сделал ксерокопии всех имеющих отношение к моей теме журнальных статей, опубликованных в России до 1917 г. Для любого историка, занимающегося историей императорской России, Славянская библиотека в Хельсинки является неоценимым подспорьем, здесь тем более приятно работать благодаря дружелюбному отношению и эффективной помощи со стороны персонала библиотеки во главе с Ириной Лукка. Я выражаю чувство глубокой признательности не только Ирине, но также Улле Тилландер, которая помогла мне в организации моей работы и сделала ее приятной. Ричард Стайте и сообщество историков, работающих в библиотеке, также были очень добры ко мне.
Незадолго до того как я начал свое исследование, часть материалов Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА), посвященных истории наполеоновских войн, была микрофильмирована. Это касается Ф. 846, так называемого Военно-ученого архива. Ознакомившись со сносками в книге, легко составить представление о том, сколь большую ценность представляла для меня эта информация. Директор библиотеки Лондонской школы экономики Джин Сайке и главный специалист библиотеки по русскоязычным материалам Грэхэм Кэмфилд приобрели эту необычайно ценную коллекцию и тем самым сделали меня их вечным должником.
Помимо материалов ВУА, главными архивными источниками для моей книги послужили иные материалы РГВИА. Речь идет прежде всего о документах, посвященных рекрутским наборам (Ф. 1), продовольственному снабжению, экипировке и вооружению полевой армии (Ф. 103), материалах резервной армии (Ф. 125) и чрезвычайно полезных формулярных списках русских полков (Ф. 489). Благодаря Татьяне Юрьевне Бурмистровой и персоналу РГВИА в ходе предпринятых мною шести исследовательских поездок в Москву мне удалось просмотреть все необходимые материалы.
Однако мне никогда не удалось бы осуществить задуманное без помощи Василия Каширина. Моя исследовательская работа осложнялась семейным проблемами, а также тем, что в течение некоторого времени архив был закрыт на ремонт, порой без предварительных уведомлений. Без Василия, который помогал мне искать материалы и следил за тем, чтобы они до меня доходили, эта книга была бы гораздо слабее, чем она получилась на самом деле. Именно он внес в мое исследование больший вклад, чем кто-либо из отдельно взятых людей. Ряд архивистов также заслуживают особой благодарности, и не в последнюю очередь Александр Капитонов. Проф. Аполлон Давидсон и его жена Людмила неоднократно оказывали мне теплый прием в Москве и помогали мне прийти в себя, когда мои дела в архиве обстояли неблагополучно.
Я многим обязан своим друзьям, которые помогли мне побывать на полях сражений. Виктор Безотосный показал мне место сражения при Малоярославце, а также на протяжении всего времени давал ценные консультации, предоставлял полезные сведения и проявлял дружеское участие в моей работе. Пол Симмонс и Василий Каширин провели вместе со мной памятный день на Бородинском поле. Доминик Гербештрайт и Кристин Пилц сопровождали меня во время осмотра места Лейпцигского сражения, а также возили меня в Кульм, ныне расположенный на территории Чешской республики. Еще больший героизм проявила моя сестра, проф. Елена Ливен, которая отвезла меня вглубь сельских районов Польши к тому месту, где происходило сражение при Кацбахе. Большую помощь во время поездки нам оказала Александра Порада, взявшая на себя решение организационных вопросов.
Одним из главных моих союзников является мой агент Наташа Фэйрвезер. То же самое можно сказать об издателях этой книги Саймоне Виндере и Вэнди Вольф, а также об Алисе Доусон и Ричарде Дагуи из издательства «Пингвин». Элизабет Стратфорд выступила в роли исключительно умелого редактора. Я хотел написать эту книгу с самого детства, но именно эти люди вдохновили меня на ее создание. Полагаю, однако, что изначальный импульс к написанию книги к 200-летнему юбилею Отечественной войны, который наступит в 2012 г., был дан моим коллегой, проф. Джеймсом Хью.
Среди работников персонала Лондонской школы экономики, оказавших мне огромную помощь, я не могу не отметить Сью Старкей. При ее участии мне удавалось совладать со свойственными мне частыми приступами истерии, когда приходилось иметь дело с компьютерами, фотокопировальными устройствами и прочими техническими проблемами. Ее сослуживцы, выполняющие административные обязанности (Джил Стюарт, Серис Джонс, Мадлен Бот, Хиссах Тарик), также оказывали мне содействие и успокаивали меня. Моя коллега, проф. Джанет Хартли любезно согласилась прочитать текст книги и предложила кое-что изменить. То же самое сделали студенты Лондонской школы экономики Конор Риффл и Меган Тьюлак. За двадцать четыре года, проведенные мною в стенах Лондонской школы экономики, я старался как можно дальше держаться от административных дел. Однако за время работы над книгой я сначала был главой факультета, а впоследствии — членом управляющего совета Лондонской школы экономики. Это дало мне возможность взглянуть изнутри на разумный, эффективный и добродушный стиль управления школой, установленный сэром Говардом Дэвисом, ее директором. Лорд Тони Грэбинер, председатель совета управляющих, проявил не только мудрость, но и большую доброжелательность, уделив огромное количество своего времени исполнению неоплачиваемых обязанностей в рамках данного учебного заведения: его вклад мог быть оценен по достоинству лишь немногими членами академического сообщества.
Я должен также поблагодарить проф. Патрика О'Брайена за его консультации по военным, финансовым и экономическим вопросам и Алексиса де Тизенгаузена (потомка русских Тизенгаузенов) за его помощь и советы, касавшиеся иллюстраций.
На протяжении первых полутора лет исследования я работал преимущественно с великолепными фондами Британской библиотеки и многим обязан тому содействию, которое было мне оказано со стороны персонала библиотеки. Проделав половину исследования и начав работу в Лондонской библиотеке, я обнаружил сколь великолепным подспорьем она является для ученых в целом и историков императорской России в частности.
Я опубликовал статью, в которой намечалась тема и раскрывались задачи настоящей книги, в журнале «Критика» весной 2006 г. и хотел бы поблагодарить редакторов журнала и читателей за ряд ценных критических замечаний и рекомендаций.
Моей семье — Микико, Алеке, Максу и Толли пришлось пострадать, пока я вел исследовательскую работу и писал книгу, но она неизменно помогала мне идти по намеченному пути.
.
Победа России над Наполеоном — один из наиболее драматичных эпизодов в истории Европы. Но дорога, ведущая к этой победе, отнюдь не была прямой. Не только в 1812, но и на протяжении значительной части 1813 г. исход войны оставался неясным, причем успех в большинстве случаев, казалось, сопутствовал Наполеону. Личная история последнего в эти годы представляет собой повесть о высокомерии и возмездии. В этой повести много второстепенных персонажей, делающих ее интереснее и нередко вызывающих наше сочувствие. Она охватывает два величайших сражения европейской истории — при Бородино и Лейпциге — и множество других сюжетов, представляющих большой интерес для военного историка. Она также может много рассказать об истории, культуре и политике Европы того времени. С точки зрения России, важным эпизодом этой повести было ее счастливое окончание. Великая армия Наполеона была разбита на просторах России в 1812 г. В 1813 г. она потерпела поражение на полях Германии. На протяжении самой длительной военной кампании в истории Европы русская армия преследовала французскую на всем пути от Москвы до Парижа и 31 марта 1814 г. привела войска победоносной коалиции в столицу врага.
Желание рассказать эту историю возникло у меня по очень многим причинам. С одной стороны, это просто цель данной книги. Но я принадлежу к числу старомодных историков, которым нравится, когда их истории становятся истиной или по крайней мере настолько близкими к истине, насколько это позволяет сделать добросовестное, умелое и тщательное изучение доступных источников. Много лет назад я пришел к заключению, что история в том виде, в каком она представлена в западноевропейской и американской литературе, далека от истины. Тот факт, что от раза к разу мне приходилось слышать ложную историю, стал меня раздражать. Другая цель этой книги состоит, следовательно, в том, чтобы поведать историю о том, как и почему Россия одержала победу над Наполеоном, и сделать это таким образом, который кажется мне более правильным.
Не удивительно, что в книгах, написанных британскими, французскими и американскими авторами, события 1812–1814 гг. обычно предстают в искаженном свете. Популярные работы об эпохе Наполеона неизменно следуют в русле определенной традиции. В Великобритании, например, книжные полки ломятся под книгами о Нельсоне и Трафальгаре или Веллингтоне и Ватерлоо. Они написаны в жанре героического повествования и являются важным фактором формирования британского национального самосознания. Наполеон и его армия также по-прежнему представляют интерес как для англо-, так и франкоязычной аудитории. Во всяком случае, нельзя ожидать, что большинство авторов были в состоянии читать на нескольких языках и имели возможность для работы в архивах различных стран. Предполагается, что они черпают сведения из работ специалистов. Что касается роли России в поражении Наполеона, то исследований подобного рода и специалистов в данном вопросе не существует. Ни один ученый на Западе еще не написал книгу о военных действиях России против Наполеона. Самый надежный способ исключить себя из списка кандидатов на получение места в любом великобританском, не говоря уже об американском, университете, это сказать, что вы хотите заниматься историей сражений, дипломатии и королей.
Во многих областях военной истории исследовательский пробел, оставленный университетами, восполняется трудами армейских штабных колледжей. Существует ряд прекрасных книг, написанных военными специалистами (которые часто, но не всегда состояли на офицерской службе) о наполеоновской эпохе, но и они почти не касаются России. Одна из причин, по которой военные специалисты избегали писать о России, состоит в том, что для иностранных исследователей военные архивы стали доступны только с 1991 г. Еще большее значение, однако, имела убежденность в том, что французская и прусские армии в наполеоновскую эпоху заслуживают большего исследовательского внимания, поскольку они считались более современными. Военный гений Наполеона всегда имел непреходящее значение для исследователя, при этом и французская армия рассматривалась как новое слово в области современного военного дела, поскольку имела в своем составе общевойсковые дивизии и корпуса. В случае с Пруссией внимание исследователя привлекал Клаузевиц, обыкновенно считавшийся величайшим мыслителем современной теории войны. Кроме того, считалось, что именно в Пруссии появились два других ключевых элемента военного дела той эпохи: первый генеральный штаб современного образца и комплектуемая по призыву армия, отличающаяся особенной эффективностью и высоким моральным духом. Напротив, казалось, не было большого смысла тратить усилия на изучение русского языка и выуживание информации из архивов лишь для того, чтобы изучать армию, которая на тот момент определенно являлась армией старого порядка. В результате роль России в этой истории игнорируется или понимается неверно историками, которые смотрят на Россию через призму франко- и немецкоязычных источников.
Что касается французских источников, то взгляд на армию или кампанию глазами противника таит в себе очевидную опасность. Несомненно, что французские офицеры обычно писали рапорты или мемуары с целью добиться повышения по службе, потешить самолюбие, стяжать славу или оправдать свои действия. Глядя на военную форму той эпохи, мы не можем надеяться на то, что обнаружим в тех, кто ее носил, излишнюю скромность или желание остаться в тени. Напротив, как в наполеоновской армии, так и в армиях его противников процветало решительное и хвастливое превознесение самих себя. Если французы по сравнению с другими и отличались большим бахвальством, то они имели на то некоторые основания, поскольку именно французская армия до 1812 г. пользовалась в Европе наибольшим уважением. При столкновении с русскими их обыкновенное чувство превосходства порой усиливалось из-за почти колониального презрения к неразумным варварам с окраин Европы. Сам Наполеон задавал подобный тон, направляя лишь немногие лестные слова в адрес всех отрядов русской армии, за исключением казаков. Возможно, это в какой-то мере было французской вариацией на тему экзотичности и ориентализма. В равной степени полезно было возложение вины за поражение на казаков или погодные условия. Поскольку у французской армии не было казаков, а погода явилась «несправедливым» деянием Господа, ни одному французскому офицеру не приходилось опасаться, что, указывая на подобные причины неудачи, он ставил под сомнение свою собственную храбрость или профессиональные качества. То, каким образом англоязычные авторы часто без должного критицизма повторяют свидетельства французов, с большой долей вероятности способно довести до отчаяния того, кому доводилось изучать русские источники или просто бывать на местах описываемых сражений.
Немецкие источники дают гораздо более сложную картину. В 1812–1814 гг. немцы сражались как на стороне русских, так и против них. Немцы, служившие в русской армии в 1812 г., были либо этническими немцами и подданными российского императора, либо офицерами, оставившими свои армии для того, чтобы сражаться против Наполеона. Существует ряд мемуаров на немецком языке, в которых содержится много интересного о русской армии и военных действиях, предпринятых Россией в 1812 г. Например, из числа мемуаров, написанных русскими генералами, пожалуй, лучшими являются воспоминания герцога Евгения Вюртембергского на немецком языке. Несмотря на это, они весьма мало используются в трудах англоязычных авторов. То же самое касается и ряда других ценных мемуаров, написанных на немецком языке большей частью подданными Александра. Гораздо чаще приводятся цитаты из Клаузевица, как по причине его славы, так и потому, что его история кампании 1812 г. переведена на английский язык.
История в изложении Клаузевица чрезвычайно интересна и информативна, однако необходимо иметь в виду контекст, в котором она была написана. В годы правления Фридриха Великого прусская армия слыла лучшей в Европе. Офицеры других стран изучали ее в качестве модели. Однако в 1806 г., когда ее арьергарды и гарнизоны порой бежали врассыпную перед лицом врага, значительно уступавшего ей по численности, она была не только разбита, но и унижена. После того как в 1812 г. Фридрих-Вильгельм III принял сторону Наполеона, чувство унижения обострилось еще сильнее, особенно в среде тех крайне патриотически настроенных офицеров, которые подобно Клаузевицу подали в отставку и поступили на службу в русскую армию. Российская армия образца 1812 г., для которой были характерны ксенофобские настроения и противоборство различных группировок, была способна лишь глубоко разочаровать такого иностранного офицера как Клаузевиц, не говорившего по-русски и сталкивавшегося с неизбежными трудностями в понимании армии и общества, частью которых он стал. При чтении Клаузевица мне на ум порой приходят параллели с высококвалифицированным штабным офицером французского движения Сопротивления в Лондоне в 1940–1944 гг. Такой офицер, возможно, мог написать ряд замечательных поправок к стандартным представлениям о военной деятельности Великобритании, но было бы удивительно пытаться осмыслить историю войны, глядя на нее лишь глазами этого офицера.
В англоязычных исследованиях кампании 1812 г. основное внимание уделяется ошибкам Наполеона, проблемам, поставленным перед французами географическими и климатическими условиями России, а также описанию ужасов и проявлений героизма в рядах наполеоновской армии в ходе ее отступления из Москвы. 1813 г. традиционно является сферой интересов немецких авторов, воспевающих возрождение Пруссии и триумф германского патриотизма. Некоторые историки из числа офицеров генерального штаба прусской армии, прежде всего Рудольф фон Фридрих, являются настоящими мастерами своего дела. При этом, разумеется, большая часть мемуаров и длинный ряд историй предлагают прусское видение событий, которое впоследствии сказалось на содержании трудов английских и американских авторов. То же самое можно сказать об австрийской официальной истории, эти работы появились накануне 1914 г. и были частично проникнуты антирусскими настроениями. Пожалуй, российский взгляд на события вызывает еще меньший интерес и симпатии, когда речь заходит о кампании 1814 г. Военные историки восторгаются по поводу гения Наполеона, который вновь воспрянул после неудач 1813 г. Историки, занимающиеся дипломатией и международными отношениями, напротив, фокусируют внимание на Меттернихе и Каслри как создателях стабильной и упорядоченной системы отношений в Европе. Иногда эта литература обнаруживает налет времен «холодной войны», отмечая совместные действия Великобритании и Германии, направленные на защиту Европы от угрозы российской гегемонии.