Тут Васечка и проснулся. Все смолкли, даже Бритни Спирс. А мама погладила Васечку по голове и проворчала:
— Всё из-за тебя с твоими клавишами! Говорила — нельзя тебе за компьютер.
Диванчик для Размышлений был жёстким и скрипучим. Я поёрзал на нём ещё немного, а потом закричал:
— Мам! Можно мне слезть?
Мама появилась в дверях. Она повязывала передник.
— А ты подумал о своём поведении? — строго спросила она. — Теперь ты понял, почему не следует таскать кошку за хвост?
— Понял.
— Тогда слезай. И займись чем-нибудь спокойным. Дай мне борщ доварить.
— Чем? — решил уточнить я, отыскивая глазами кошку. Она притаилась на подоконнике.
— Например рисованием.
Мама исчезла. Я вздохнув, лёг на пол и вытащил из-под Диванчика фломастеры. Поборов желание швырнуть их в кошку, я сел за стол. Что бы такое нарисовать? Кошку? Да ну её. Лучше — маму в переднике.
Я выбрал синий фломастер и нарисовал мамину голову. Но получилась не голова, а какой-то футбольный мяч. Я сразу понял, в чём дело. Синий фломастер был плохим. Я сбегал на кухню и выбросил его в ведро. Мама стучала ножом по доске в облаке пара и ничего не заметила.
Вернувшись, я взялся за жёлтый фломастер. Попытался нарисовать облако пара. Вышли странные завиточки. Я выбросил и жёлтый фломастер.
Зелёный фломастер был хуже всех. Он нарисовал не мамину руку, а кактус. Я разозлился и сломал его. А когда взял красный фломастер и стал рисовать борщ, вошла мама.
— Ты что делаешь? — сердито спросила она.
Я молчал, потому что в руках у мамы были обломки зелёного фломастера.
— Зачем ты фломастеры выкидываешь?
— Они плохо рисуют, — буркнул я и ткнул пальцем в рисунок, на котором голова-мяч варила среди завитушек борщ, помешивая его рукой-кактусом.
— А может, виноваты не фломастеры? Может быть, виноват художник? — спросила мама.
— Как это? — не понял я.
Мама принесла с кухни фломастеры, села на стул, потеснив меня, и принялась рисовать. Она быстро изобразила меня, кошку и даже Диванчик для Размышлений. Всё было очень похожим, особенно я, хотя меня и нарисовали синим фломастером.
— Видишь? — улыбнулась мама.