— Но это только часть фразы, а она заканчивается совсем непонятными словами: «…уснешь ты потом», — напомнил Марк.
— Совершенно верно, именно поэтому нельзя с полной уверенностью говорить, что здесь все ясно и понятно.
— Да что вы на самом деле! — воскликнул досадливо Эрик. — Ведь это же поэзия!
— Понимаю, понимаю! — возразил ему Феррагамо. — Вы были бы абсолютно правы, если бы речь шла о художественном произведении. Тогда бы мы могли сказать, что это — поэтическая вольность.
— Хорошо! Хорошо! В конце концов только я один стараюсь расшифровать, что все это значит, — рассердился Эрик. — Вы же хотите убедить меня лишь в одном, что это понять никак нельзя.
— Именно так. Пока мы можем строить догадки лишь по контексту.
— И последующие строки в стихотворении дают такой контекст. Например, слова «клинок же Аркона» означают, что речь идет о той старинной шпаге, которую мой отец просил Феррагамо передать мне; слова «вбирать будет силу отовсюду вокруг» говорят о том, что народ страны объединится вокруг меня, законного наследника, и тем самым увеличит силу моего оружия, то есть, клинка Аркона, или вот этой шпаги, переданной мне моим отцом; слова «…настанет все это, когда завершится скитаний исполненный круг» означают, что все кончится нашей победой, когда мы вернется в столицу Стархилл. Разве вам это не понятно? К этому времени на моей стороне уже будет вся остальная часть королевства Арк.
На лице Феррагамо появилось выражение досады и большого сомнения.
— Даже если ваша шпага и есть тот самый клинок Аркона, — а у нас нет доказательств этого, хотя в какой-то мере я могу это допустить, — и вы являетесь как раз именно тем человеком, которому он предназначался, вполне могут быть и другие варианты истолкования всего этого. Например, слова «…настанет все это, когда завершится скитаний исполненный круг» могут означать просто смерть, — возразил чародей, и тут же добавил лукаво. — Кто знает, а вдруг это просто поэтическая метафора.
— Не кажется ли вам, что слово «сила» в этих строчках имеет тот же смысл, что и во втором двустишии в начале текста? — спросил Марк.
— Как знать! — ответил чародей. — Но я не понимаю, как шпага может вбирать в себя что-либо отовсюду вокруг для того, чтобы обеспечить единство. Скорее, наоборот. А вот остальная часть текста, действительно, полна головоломок и загадок.
— Каких именно? — спросил Эрик.
В этот момент Кория прервала их разговоры, похожие на ученый диспут, и протянула Феррагамо какой-то листок бумаги и с особым выражением на лице обратила его внимание на важность сведений, содержавшихся в поданной ему записке, сказав при этом:
— Тебе приводилось когда-нибудь читать что-либо подобное?
— О, боже, конечно нет! — ответил чародей. — Подождите меня, я быстро вернусь. Ну и ну!
Он быстро прошел в свой кабинет и почти тут же вернулся, неся стеклянную банку с хорошо пригнанной пробкой, в которой было немного порошка коричневого цвета.
— Это очень ценное и полезное средство, — сказал он жене. — Это то, что больше всего необходимо тебе…
Он подал Кории банку.
— Мне надо совсем немного, — ответила она ему.
— Но будь осторожна с этим порошком.
— Хорошо, обязательно, — промолвила Кория, возвращаясь на кухню.
— Итак, на чем мы остановились? — спросил Феррагамо, усаживаясь снова в свое кресло.