Покосившись на окно — не следит ли за ней кто-нибудь сквозь поляризованный пластик? — Мара бесшумно подкралась к двери, приложила ухо и снова прислушалась.
Поначалу все было тихо. Потом сквозь толстое дерево двери ей удалось разобрать звук осторожных приближающихся шагов. Тот, кто шел по коридору, двигался почти бесшумно и целенаправленно. Жизненный опыт говорил, что так могут ходить только профессионалы рукопашного боя. Она напряглась, но шаги без остановок миновали ее дверь и затихли в дальнем конце коридора.
Мара выждала, чтобы они ушли достаточно далеко, потом приоткрыла дверь и осторожно выглянула.
Четверо. Одеты они были в униформу службы безопасности Дворца и шли узнаваемым строем: один впереди, за ним двое, прикрывают с флангов, и четвертый — замыкающий. Они дошли до вестибюля и замедлили шаги. Ведущий окинул холл быстрым цепким взглядом, и, повинуясь едва заметному жесту, остальные вслед за ним свернули за угол. Они шли к лестнице, которая вела к центральным секциям Дворца внизу и долговременным представительским апартаментам наверху, в башне.
Мара смотрела им вслед. Строй ромбом, очевидное стремление остаться незамеченными, команда, отданная жестом, и, наконец, ее собственное предчувствие опасности — все говорило об одном.
Имперская разведка проникла во Дворец.
Она повернулась к компьютерному терминалу и едва сдержала проклятье. Конечно же, первое, о чем позаботится команда профессионалов при проникновении на вражеский объект, — взлом систем связи. Любая попытка поднять тревогу будет перехвачена и только вспугнет их.
Значит, если им вообще суждено быть остановленными, ей придется заняться этим самостоятельно. Мара осторожно двинулась вслед за имперцами с бластером наизготовку.
Она добралась до вестибюля и уже собиралась осторожно заглянуть за угол, когда над ухом раздался тихий, но отчетливый щелчок предохранителя.
— Тихо, Джейд, — прошептал кто-то. — Все кончено.
9
Адмирал Драйсон откинулся в кресле и покачал головой. — Мне жаль, Калриссиан, генерал Бел Иблис, — повторил он, наверное, уже в десятый раз, — но мы не можем пойти на такой риск.
Ландо глубоко вздохнул, собирая остатки своего терпения воедино. Решался вопрос жизни и смерти того, что ему удалось создать потом и кровью, но Драйсону на это было решительно наплевать.
— Адмирал… — начал он.
— Не такой уж это и риск, адмирал, — мягко перебил его Бел Иблис. В голосе генерала было гораздо больше учтивости, чем Ландо в данный момент имел в своем распоряжении. — Я уже перечислил вам по меньшей мере десять участков обороны, откуда мы могли бы временно отозвать ударный фрегат, и вся операция заняла бы не больше десяти дней.
Драйсон неприлично фыркнул.
— Если Траун и дальше будет продвигаться такими темпами, как нынче, в ближайшие десять дней он может захватить еще три сектора. Хотите подарить ему шанс на четвертый?
— Адмирал, речь идет об одном-единственном ударном фрегате, — попытался воззвать к здравому смыслу Ландо, — а не о десятке звездных крейсеров или боевой космической станции. Ну что может Траун предпринять такого, чтобы один отдельно взятый фрегат мог решить исход сражения?
— А что он мог предпринять против хорошо защищенных верфей с одним-единственным модифицированным фрахтовиком? — возразил Драйсон. — Поймите, господа: когда сталкиваешься с таким стратегом, как Траун, все обычные правила игры перестают действовать. Он может сплести сеть настолько тонкую, что мы не заметим ничего, пока не будет слишком поздно. Он уже доказал, что способен на это.
Ландо подавил желание взвыть и вцепиться Драйсону в глотку. На самом деле он понимал, что не имеет права винить адмирала за подобные умонастроения.