Представители всех трех групп находились в одной каюте и разглядывали голографическое изображение вышеуказанной скульптуры. Точнее, разглядывал — жадно, так, будто от этого зависело его дальнейшее существование, — только один. У Гилада Пеллаэона от одного лишь взгляда на это экзотическое произведение… гм… искусства начиналась изжога, а обед неудержимо просился назад. А магистр К'баот и вовсе на него не смотрел.
Траун неохотно оторвался от созерцания фигурки, по мнению Пеллаэона, изображавшей вылупление ранкора из яйца.
— Нет, — твердо произнес Гранд адмирал. — Даже не подлежит обсуждению.
К'баот рассчитанным неторопливым движением повернул к нему голову. Бороду при этом он воинственно выставил вперед.
— Нет? — повторил он; должно быть, ему казалось, что голос его звучит подобно дальним раскатам грома. — Что вы имеете в виду под словом «нет»?
— В словарь загляни, — буркнул себе под нос Пеллаэон.
Спорщики даже не оглянулись.
— «Нет» означает «нет», — ледяным тоном ответствовал Гранд адмирал. — Но для тех, кто не утруждает себя логическим мышлением, я охотно поясню. Нам не хватает людей для лобовой атаки на Корускант. Это первое. Также нам не хватает обеспечения и провианта для традиционной осады. Это второе. Любая атака будет бесполезной и пустой тратой ресурсов. Это третье. Следовательно, Империя не станет нападать на Корускант.
Лицо старика налилось темной венозной кровью. Пеллаэон понадеялся было, что магистра хватит удар, но вселенная не прислушалась к мысленным мольбам капитана.
— Берегитесь, Гранд адмирал Траун, — завел старую песню К'баот. — Империей правлю я, а не вы.
— Неужто? — весело изумился чисс и протянул руку, чтобы пощекотать спинку йсаламири.
Магистр воздвигся над ним в полный рост и приготовился метать молнии.
— Я правлю Империей! — заорал дед во всю мочь; голос эхом отразился от переборок. — Повинуйся мне или умри!
Пеллаэон привычно пододвинулся поближе к насесту с йсаламири. Очень миленькая зверюшка… Когда К'баот пребывал в незамутненном сознании, он еще держал себя в руках, но в последнее время вспышки беспричинной ярости становились все чаще и мощнее. Его словно раздирало изнутри, как идущий вразнос реактор.
До сих пор К'баот ухитрился никого не убить и ничего не сломать. По мнению Пеллаэона, ждать перемен оставалось недолго. Вопрос времени.
Возможно, что подобная мысль пришла в голову и Гранд адмиралу.
— Убьете меня — проиграете войну, — спокойно напомнил Траун магистру. — Проиграете войну, Лейя Органа Соло и ее дети никогда не станут вашими.
Но старик развоевался не на шутку. С пылающими ненавистью глазами он ринулся к креслу Трауна… и споткнулся на полдороге, съежился, даже стал меньше ростом.
— С Императором вы таким тоном не разговаривали, — капризно заявил он.
— Отчего же? — Траун опять любовно воззрился на статуэтку. — Я раза четыре говорил Императору, что не стану терять его войска и корабли и атаковать врага, которого не готов победить.
К'баот дернул носом.
— Только глупец так разговаривает с Императором, — ощерился он. — Глупец или тот, кто устал жить.
— Император тоже так думал, — охотно согласился Гранд адмирал. — В первый раз он назвал меня предателем и выродком и передал командование другому офицеру, — Траун машинально погладил пушистую спинку йсаламири. — А после поражения его величество перестал игнорировать мои рекомендации.
К'баот, жуя бороду, некоторое время смотрел на Гранд адмирала; выражение на морщинистом лице то и дело менялось, как будто магистр испытывал сложности с восстановлением душевного равновесия.
— Можно повторить фокус, который вы сыграли на Юкио, — предложил старик. — Я бы охотно помог.
— Очень любезно с вашей стороны, — откликнулся Траун. — К несчастью, это тоже пустышка.