Оно успело один раз плюнуть, слава богу, ни в кого не попало, и только после заряда плазмы, влетевшего ему точно между жвал, сдохло в корчах.
– Это какой-то бред, – констатировала Ула вполголоса, когда они с Пенделем проходили мимо останков плюющегося монстра. – Посмотри, видишь, во-он там, на ветках?
Айрат бросил мимолетный взгляд вверх. Ничего особенного не увидел.
– Там висит его центральный сегмент, – объяснила Ула. – Живой, но без конечностей. А нас пыталась атаковать одна только голова. Или головогрудь. Где-то еще хвост должен…
Впереди выстрелили. Дважды.
– Вот это, наверное, хвост.
– Хочешь сказать, – нахмурился Айрат, – эта здоровенная тварь была только головой? Без туловища, что ли?
– В том-то и дело. Ему гранатой вырвало центральную часть, и ее не добили. Думаю, что из этого рано или поздно вырастет новая особь.
Айрат выразился емко и неприлично.
– Я же говорю: фантастика. И птиц здесь нет ни одной, – согласилась Ула. – Но главное, непонятно, откуда Тихий знает, когда и куда нужно стрелять.
– Чует, – объяснил Айрат.
– Как?
– Жопой!
– Да? – Ула задумалась и замолчала.
На упавший модуль наткнулись неожиданно. Знали, конечно, где он. Знали, что вот-вот найдут. Но ожидали увидеть выжженную, как на месте посадки, землю, поваленные стволы, истекающую зеленой кровью зелень. А складской отсек упал точнехонько в центр широкой просеки. Если и зацепил он в падении деревце-другое, так в глаза это не бросалось.
Но откуда просека в девственных джунглях?
На краю зарослей Тихий остановил бойцов. Прислушался. Или принюхался? Постоял несколько секунд в глубокой отрешенности. Потом кивнул:
– Чисто.
И даже дышать как будто легче стало.
Дошли.
– Джокер, осмотрись тут, – попросил Тихий.
– Есть.
Джокер прошел вдоль границы леса. Пересек просеку, прошел по опушке с другой стороны. Присел на корточки. Потом опустился на колени и стал ползать, вдумчиво изучая каждый сантиметр под ногами.
Следопыт. Единственный на всю роту. Во взводе и раньше понимали, насколько им повезло, что Джокер оказался именно в их числе, а уж сейчас и здесь он был просто незаменим. Для этого парня джунгли – дом родной. Даже совсем чужие и незнакомые.
Синий и Башка вновь взяли на себя патрулирование. Пока не развернут периметр, за лесом надо присматривать. Тихий, конечно, сказал, что здесь чисто, но за береженым еще и бог приглядывает, как говорят в России. Кроме этих двоих никто больше на Джокера внимания не обращал. Как он работает, видели много раз. А дел хватало. Наблюдать друг за другом некогда.
Главное было – не дать людям времени задуматься. Подумать – это пожалуйста. Солдат должен думать, иначе он быстро умрет. А вот задумываться нельзя. Задумчивость – еще более верный путь к смерти, чем бездумность.
Тихий назначил Пижона, Лонга и Пенделя командирами отделений. Работы было предостаточно, тем более что никто не мог сказать, сколько осталось времени до наступления темноты. Не то чтобы это имело значение – в темноте или при свете солнца – незнакомая планета одинаково опасна, – однако людям день милее и привычнее.
Отделение Пенделя устанавливало временный периметр. Кинг менял программы в станковых лучеметах, назначая орудия на стрельбу по всему, что движется. Никаких других команд он задать не мог за недостаточностью данных, а того, что вводили в электронные мозги на Земле, здесь могло не хватить. Отдельно каждой установке приходилось вдалбливать параметры Улы, дабы не реагировали пушки на ее перемещения. В гексаэдре, образованном шестью лучевыми установками, мертвых зон не было, а Тихий распорядился включить режим полной зашиты, такой, когда орудия простреливают всю площадь и за пределами периметра, и внутри него.