Ну и что? Расскажите-ка лучше, кому вы меня продали? Кто еще знает обо мне? Рассказывайте, дорога впереди долгая, хоть время скоротаем.
– Это Весин, – грустно сказал Смольников, – министр внутренних дел.
Зверь тихо присвистнул, обернулся и внимательно посмотрел на своего пленника. Молча посмотрел. Потом так же молча отвернулся.
– А что мне было делать?! – взорвался магистр. – Что мне оставалось делать, скажи на милость? Он пришел ко мне однажды и сказал… он рассказал о тебе, понимаешь? Десять лет. Ты хорошо работал, Зверь, очень хорошо, но за такой срок можно вычислить любого.
– Что он рассказал? – спокойно спросил убийца.
– О… о тебе. Все.
– Что именно?
– Все, Зверь, обо всех убийствах, обо всех жертвах, о том, как ты…
– Почему вы не отвечаете на вопрос, магистр? Может быть, мне заставить вас?
– Но… я не понимаю…
– Я тоже. Вы можете вспомнить тот разговор во всех подробностях, или нужна моя помощь?
– Нет. Я помню.
– Ну так рассказывайте.
– Он пришел. Он сказал, что не так давно один его человек сделал интересный вывод… Покопался в статистике преступлений за десятилетие и заметил… заметил некую закономерность Он заметил… – Магистр искал слова, мучительно соображая, как же ответить на вопрос Зверя, не сказав при этом правды, но и не солгав. Лгать сейчас не стоило.
– Он заметил, – помог ему убийца, – что некоторые из преступлений объединяет один человек, так?
– Да, – выдохнул Смольников.
– Он заметил, что четыре раза за эти десять лет люди умирали очень уж вовремя. Для вас вовремя, правда, магистр? Ну? – Зверь вдруг резко остановил машину. Смольникова бросило вперед, лицом в спинку переднего сиденья, – Он рассказал вам о вас, Игорь Юрьевич, – тихо произнес Зверь. – О вас и о вашей организации, о том, что вы называете Орденом, он рассказал вам многое, что-то даже с подробностями, о которых вроде бы и не должен был знать, он напугал вас, но он ни слова не сказал обо мне. Скажите, что я не прав. Скажите это, магистр, и, может быть… я ведь не хочу убивать вас… может быть, я поверю. Ну, так кто из нас соврал? Отвечайте, только честно.
– Я. – Болел ушибленный нос. – Но я не продавал тебя. Понимаешь, я понял, что раз Весин пришел сам, лично, значит у него свой интерес в этом деле. Интерес вполне понятный. Уничтожать Орден глупо, куда разумнее и выгоднее прибрать его к рукам. Но Весин хотел Орден без меня, все сразу и бесплатно, а мне он обещал взамен спокойную жизнь. Только жизнь. И ничего больше.
Зверь молчал.
– Тогда я и рассказал о тебе, – сообщил магистр. – О том, что ты можешь. И о том, что я знаю тебя и умею с тобой работать лучше, чем кто бы то ни было. Весин поверил не сразу, и я его понимаю, я помню, как сам впервые услышал о тебе, а ведь тогда ты мог и умел от силы десятую часть того, на что способен нынче… – Смольников сделал паузу, переводя дух. Он говорил очень быстро, неловко и тяжеловесно громоздя фразы, но искренне, потому что лгать сейчас не мог. – У меня была поначалу мысль обратиться к тебе за помощью, – произнес уже спокойнее, – но, рассудив здраво, я решил, что будет лучше, если все случится само. Как бы само. И следующей жертвой был выбран Чавдаров. Однако ты не понял. И все пошло наперекосяк. Я переоценил тебя, мальчик, а может, недооценил. Вместо нормального человеческого страха, вместо хотя бы нормального человеческого сомнения я получил обычную твою безмолвную исполнительность. Ты не задал ни одного вопроса. Ты не потребовал объяснений. Ты взялся убить этого человека так же спокойно, как убивал всех других. И не убил. Впрочем, этот твой промах все равно пошел мне на пользу, потому что сейчас я нужен Весину. лишь через меня он может отыскать тебя. И, знаешь, он уже не мечтает о поводке, он уже готов к сотрудничеству, к сотрудничеству взаимовыгодному.