В рядах доблестной армии меня не будет, а остальное не твоя забота. Понял. Спасибо.
– Да уж. Понял. – Скепсиса в голосе Гота хватило бы на двоих майоров. – Это ваш Достоевский говорил, что гений и злодейство в одной голове не уживаются?
– Не Достоевский, у нас кроме него еще масса ученых была, – хмыкнул Зверь, к которому на глазах возвращалась самоуверенность, – Что еще ты хотел узнать?
– Узнать – уже ничего. А вот подумать вместе стоило бы. Ты знаешь, что никто и никогда не уходил в «подвал» даже из атмосферы, я уж не говорю о прыжках с поверхности планет?
– Знаю, – кивнул Зверь, – слишком большой получается выброс энергии.
– Вот именно. И если Цирцея так болезненно отреагировала на запуск буровой, если были верны ваши с Джокером прогнозы о том, что могло бы случиться, не расчисти мы лес возле шахты, что же ожидает нас после того, как мы превратим в стекло тысячи квадратных километров?
– Уйдем в горы, – Зверь взглянул на Гота с легким удивлением, – или под землю. Там безопасно. Не исключено, конечно, что планетка исхитрится и спешно сотворит какую-нибудь ужасную тварь, но это вряд ли.
– Уверен?
Сержант ухмыльнулся:
– Вот в этом – нет. Но на создание нового монстра в любом случае потребуется время.
– Ага. И ты рассчитываешь, что я все сделаю быстро.
– Конечно. Если вообще выживешь.
– Приятно, когда в тебя верят, – задумчиво констатировал Гот. И укоризненно посмотрел на запищавший коммутатор. – Отбой скоро, а им все неймется. – Он нажал кнопку: – Гот слушает.
– Это я. – Ула по обыкновению не сочла нужным представиться, здраво полагая, что ее голос узнают и так. – Слушай, пункцию мозга брать?
– Что? – Дитрих недоумевающе воззрился на Зверя. – О чем она? – спросил вполголоса.
– Скажи, если мозги есть, пусть берет, – так же тихо ответил Зверь.
– Если есть, бери, – неуверенно сообщил Гот Уле.
– Что? – не поняла та.
– Мозги! – рявкнул Гот и многообещающе оглянулся на сержанта, – Ты у меня до утра отжиматься будешь.
– То есть брать? – уточнила 'биолог.
– Да!
– Дитрих, у тебя там все в порядке?
– Нет, – зарычал майор, – не все, у меня тут Зверь…
– Зверь? Ага Зверь! Слышишь меня? Ты присмотри за Дитрихом, он, по-моему, переработал сегодня. Доброй вам ночи, мальчики. Отбой.
– Ну, сержант Рахматуллин, – Гот хрустнул костяшками пальцев, – лучше тебе объяснить мне все быстро и в максимально доступной форме.
– Я забыл доложить, – виновато сказал Зверь, – я собирался, честное слово, и забыл. Это Костыль. Он чем-то болен, и я велел ему идти в лазарет, чтобы Ула взяла у него анализы.
– Чем он болен?
– Откуда же я знаю? – Виноватость очень быстро сходила на нет. – Знал бы, я бы его к Уле не отправлял.
– Откуда, черт тебя дери… – Гот устало вздохнул. – Лучше не отвечай, а то и вправду прибью. Это серьезно?
– Да.
– Заразно?
– Да. – Зверь отвел взгляд.
– И давно он болеет?
– Я сегодня заметил. Но мы с Костылем давно не пересекались, еще с той пьянки.
– Лучше бы ты ему голову отвернул вместо этого вашего Фюрера.
– Я могу, – оживился Зверь. – Отвернуть?
– А смысл? Вовремя все нужно делать. Вот что, я тебе даю наряд вне очереди за самоуправство. Твоя задача выявить всех, с кем контактировал Костыль с того дня, как ты видел его в последний раз, и до сегодняшнего вечера. Сейчас, – Гот взглянул на часы, – двадцать два сорок пять стандартного времени, значит, к одиннадцати часам завтрашнего дня ты предоставишь мне список. Вопросы есть?
– Нет.
– Свободен.
– Спокойной ночи, – Зверь встал из кресла.
– Издеваешься? – поинтересовался Гот.
– Соболезную.
– Катись отсюда, пока я еще один наряд не придумал. Зверь вытянулся, щелкнув каблуками, и исчез за дверью.
Вопреки ожиданиям, ночь и вправду оказалась спокойной.