— В общем, так, — энкавэдэшник почесал затылок, — немец этот, оберст-лейтенант, утверждает, что дальше идет территория, принадлежащая Германии. Техника захвачена и конфискована у поляков. Пропустить он нас не может. Уйти отсюда, когда я намекнул, что это советская территория, тоже отказался. Приказ, говорит. Что делать будем? По-русски, кстати, хорошо говорит, собака серая! Мог столковаться с вашими?
— Это не играет роли, — мрачно ответил Арсений, худшие ожидания сбывались, — там была кучка немцев с русскоговорящим гидом.
— Так что ж ты…
— А вы не спрашивали, — огрызнулся Арсений, — давайте решать атакуем или нет? Сил хватит?
Оба посмотрели на комполка. Тот поморщился.
— Они готовы, вы видели?! Но рискнуть… рискнуть можно, если все действительно обстоит так как сказал Арсений. Брони и артиллерии не видно, а с пехотой справимся… должны.
— Товарищ командир, товарищ командир, — закричали снаружи, смотрите!
Комполка и энкавэдэшник обернулись и одновременно матюгнулись. Арсений тоже высунулся и выматерился. Из-за поворота, на западной дороге показалась колонна танков. Пыль стояла столбом. Комполка вскинул бинокль.
— Германцы, — процедил он.
— Товарищи командиры, может, все же попробуем? Может, все же успеем, а? Там же полсотни таких как я!
Товарищи командиры сначала мрачно посмотрели на Арсения, потом друг на друга.
— Они наверняка в каком-то здании, под охраной. Пока найдем, пока справимся с охраной, подоспеют танки. И мы все останемся здесь, включая тебя. Лучше синица в руках… уходим!
Арсений сумрачно кивнул, а в его голове мелькнула мысль: "Вот теперь — мы действительно попали!"
— Ничего необычного в той поездке не было. Сели, загрузились, поехали. Я был на курсах повышения квалификации, но на них все равно никто не ходит, вот я тоже смылся.
— Смылся?! — удивился следователь, Зиганшин Антон Семенович, как он представился.
— Да, это такое выражение, означающее быстрое убегание. Все-таки к началу 21-го века язык немного изменился, — объяснил Арсений и подумал, почему одно и то же слово вызывает такое удивление у предков.
— Страшно подумать, что было бы, если бы меня занесло в век, скажем тринадцатый. Паки, паки, житие мое…
— Продолжайте товарищ Смирнов. Курите?
— Нет, даже не пробовал. В общем, ехали себе, ехали иногда сворачивали к достопримечательностям. Потом, уже ближе к вечеру, автобус сломался. Его починили быстро поехали дальше, но успело стемнеть. Потом…, - Арсений задумался, — да, машину начало трясти. Такое ощущение было, что едем по грейдеру… ну, грунтовке. Я особо не обратил внимания, благо вырос в тех местах, где ровный асфальт скорее исключение, чем правило. Потом тряхануло… это автобус ухнул в ту яму. Автобус побуксовал, ни туда, ни сюда. Люди сначала сидели тихо, потом стали возмущаться, кричать, звонить по телефонам.
— Из автобуса?!
Арсений снисходительно посмотрел на следователя.
— Помните изъятую у меня коробочку? Сотовые телефоны работают… ну как маленькие радиостанции, они у каждого были.