— Слушай, ты на Байконур после такого дела переселиться хочешь? Так не возьмут.
— При чем тут…
— Обыски будут, — сообразил Мухтар. — Ни одна сволочь не поверит, что мы там ничего не взяли. Или у себя не припрятали. «Отдавай транклюкатор, да…» Перевернут дома вверх дном. В гаражи полезут, все обшмонают. А денег, что за открытие дадут — на четверых не хватит. Если бы кто в одиночку сюда забрел, тогда да, тогда бы величиной стал.
— Можно видео по кусочкам журналюгам продавать, если так денег хочется, — Ерген сказал первое, что пришло в голову, и тут же понял, что ничего хорошего не выйдет. Пока не поверят, больших денег не дадут, а как поверят, в телевизоре покажут, так их же первыми за глотку всякие службисты и возьмут. Получится не мирный обмен товара на деньги, а что-то жутко рискованное — как если бы они выкуп за человека планировали получить и за каждым кустом спецназовцы мерещились.
— Мы рожами не выходим, — Кролин подбил итог.
Решили, что этакое открытие надо продать так, чтобы никакая сволочь не попыталась его себе присвоить. И чтобы их в тонкий блин не раскатали. А пока просто здесь освоиться.
«Это наше искривление», — шутил Иван ещё пару дней.
Купили видеокамеру. Дисков. Фотоаппарат. Да, дозиметр первый тогда прикупили, «для проверки овощей на рынке». Стали кино снимать.
Все-таки контрабанда учит осторожности. Потому внутрь корабля не полезли. Тем более, что там ещё что-то работало. Два раза в сутки корабль «дышал» — по корпусу будто проходила судорога, вокруг гудело, к горлу подступал ужас.
Непонятно было, что это вообще за посудина, с какой звезды прилетела, пока Мухтар не углядел почти стертую надпись в одном из разломов.
«Made in Loh».
Где этот Лох, и есть ли он вообще, оставалось мутным вопросом. Интернет ничего толком посоветовать не мог. Но ясно стало — кораблик нашенский. В смысле — земной. Только из будущего. Свалился с орбиты, убил проходивший мимо караван. И заморозил вокруг себя кусок степи. Тут вообще много неясного было — воткнуться в землю на такую глубину и не разбросать все вокруг, как снаряд артиллерийский, тоже надо было уметь.
— Может, это из будущего посылка? Типа предупреждение? Вдруг в будущем какая-то засада. Нам же надо… — Мухтар, при всей своей осторожности, оставался романтиком.
— Мы и будем. Не спеши — он тут сколько тысяч лет валялся? Ещё пару лет поваляется.
Кролин думал, что проход в «карман» открылся недавно. Иначе сайгаки давно бы протоптали сюда тропу — пастись и от людей прятаться. А уж про байбаков и говорить нечего: птиц тут нет, никакая тварь их клювом не долбанёт — раздолье.
И слово «карман» оказалось вполне подходящим. На третьей неделе «съёмок» — выбирались они только по выходным — Стецев нашел золото. Крупинки в ручье блестели под солнечными лучами. Как в сказке.
Такие пироги с котятами.
Ни о какой быстрой сенсации больше не говорили. Семь-восемь килограмм самородного золота, а если повезёт, то и все пятнадцать стоили того, чтобы несколько месяцев погнуть спину. Всё, что требовалось — лопата, лоток, вода.
Романтика чистой степи, в которой нет посторонних жадных глаз.
У самой границы «кармана» было озерцо, почти пруд. Для него Ерген сегодня удочки и взял. Чтобы к деревянным скамейкам и столику раскладному, которые в прошлый раз привез, ещё и уха была.
Весь день прохлаждаться в лежаках не получалось — всю работу никакая машина сделать не могла, и «мешалка» лишь чуть убыстрила промывку. Удочки размотали под вечер, когда устали.
С дозора сняли Данченко, ушёл дежурить Стецев.