— Здравствуй, дедушка Гудули!
— Здравствуй!
— Мама просила угостить меня вареньем.
Гудули улыбнулся.
— А молоком?
— Нет, только вареньем!
— Покуда не выпьешь молока, не будет тебе варенья! — отрезал Гудули.
— А много? Дай-ка я посмотрю! — и Уча заглянул в кувшин, стоящий на ступеньках. — Мама велела: не кидайся на сырое молоко, как теленок недоношенный, а то схватишь бруцеллез.
— Много она понимает, твоя мать! Бабий ум коза с травой съела. Я сам вырос на сыром молоке! — рассердился Гудули и протянул мальчику кувшин. Уча со вздохом поднес его ко рту. Гудули, с трудом сдерживая смех, глядел, как раздувается живот у мальчишки. Наконец Уча громко перевел дыхание, стер рукавом молочную полоску под носом и отдал кувшин Гудули.
— И ты помоги мне! — попросил он.
Гудули взглянул на солнце.
— Ты что, в школу не собираешься сегодня?
— Сегодня воскресенье! — расплылся в счастливой улыбке Уча.
— Суббота! — поправил его Гудули.
— Воскресенье! — упрямо повторил Уча.
— Вот напасть! — Гудули хлопнул ладонью по колону.
— А тебе, дедушка Гудули, не все равно, суббота или воскресенье? Тебе в школу не идти…
— А число какое?
— Число — двадцать восьмое, день — воскресенье, месяц — ноябрь, год — одна тысяча девятьсот семидесятый, — выпалил, улыбаясь, Уча.
— Вот напасть! — сокрушенно повторил Гудули и поднялся.
Не обращая внимания на удивленного мальчика, он прошел в дом и уставился на отрывной календарь, прикрепленный над его кроватью. Сорвал листок, вернулся на веранду и снова уселся на ступеньку.
— А что, дедушка Гудули? — спросил Уча, присаживаясь рядом и с любопытством заглядывая снизу в лицо старика.