— Получается что-то очень большое? — сказала Ася, и на этот раз интонация очень удалась ей, и Монахов рассмеялся и тут вдруг вспомнил Асю всю, какую любил: ей и раньше, бывало, удавались такие фразы. Он вдруг вспомнил Асину близость — желание, почти тоскливое по силе, поднялось в нем.
— И темперамент, — подавленно добавил он, опять удивившись, что противоположным было все, даже постель, и что-то тут было не просто так и недаром. «Как же все-таки все необходимо связано, чтобы быть цельным… — подумал он. — Чтобы не рассыпаться».
— И живете вы, конечно, с твоей мамой? — Тут Монахов опять вспомнил всю Асю: так она сказала «м-ма-мой», — эту Асю он в свое время боялся и, кажется, даже не любил, но хотел еще больше, чем Асю любимую.
— Это чувство, я вижу, в тебе не ослабло с годами, — сказал он.
— О да!.. — сказала Ася. — И как она с ней ладит?
Монахов отметил это «она с ней», как нежелание назвать ни ту, ни другую, уловив в этом и в тоне некую ревность, что ему опять польстило.
— Очень хорошо, — сказал он убежденно, хотя у него не было на это оснований, и покосился на Асю: как она это воспримет.
Ася же отнеслась к этому необычайно равнодушно и, казалось, думала о другом.
— Значит, у тебя нельзя, — сказала она.
Монахов задохнулся.
Ася взглянула на него и расхохоталась.
— Ты все такой же!
Монахов не вполне внятно развел руками.
Они дошли до красной кирхи, и Ася остановилась.
— Дальше меня не провожай.
— Что так? — обиделся Монахов.
— Просто меня там на остановке ждут. — Она взглянула в нелепое лицо Монахова и счастливо рассмеялась. — Ну да, ждут.
— Муж?
— Нет, жених.
— Слушай, — сказал Монахов, — и ты не устала еще? Ты опять собираешься замуж?
— Что поделать… — искренне вздохнула Ася.
— Сколько же у тебя энергии! — сказал Монахов почти с восхищением.