«Вот оно, началось самое страшное».
Он тоже побежал за Семеном.
Семён остановился и повернулся к нему.
— Стой, тут обрыв!
Но Петька все-таки сделал еще несколько шагов вперед.
Перед ним, действительно, был обрыв, крутой, совершенно голый, лишенный какой бы то ни было растительности.
На краю обрыва вниз лицом лежал человек в китайской одежде — бумажных кофте и юбке.
Около валялась длинная черная блестящая коса, забрызганная кровью.
Затылок несчастного представлял одну сплошную рану… Пятна крови проступали и на воротнике кофты и на левом рукаве, разодранном до самого плеча.
Обрыв спускался почти отвесно саженей на пять в узкую долину.
Из-под большего коричневого, почти красного камня посреди обрыва бил фонтаном ключ и водопадом падал вниз, образуя у подошвы обрыва широкий полноводный ручей, катившийся вдоль обрыва…
Какие-то две маленькие человеческие фигурки бежали через долину, перепрыгивая через рытвины и ямы, покрывавшие сплошь берега речки. В их руках Петька заметил ружья.
Он направился к обрыву.
Еще две фигурки стояли поодаль на другой стороне долины, опираясь на лопаты.
Издали сверху они казались совсем маленькими, точно Петька смотрел на них сквозь уменьшительное стекло.
Долина раньше, вероятно, была руслом реки: она сплошь вся краснела и желтела от покрывавшего ее песка и глины.
Ярко, отчетливо вырисовывались на красно-желтом фоне тени от бежавших и стоявших неподвижно фигур в желтых и синих кофтах и юбках.
— Ложись! Что ж ты стоишь! — крикнул Семен и дернул Петьку за край пиджака.
Петька присел.
— Еще увидят, — шепнул Семен.
Семен лежал на животе, широко расставив ноги.
Он готовился стрелять по бегущим.