— Да ведь как же вы теперь будете бриться? Темно…
— То-то что забыл… Плошку нужно зажечь.
На полке у него стояла глиняная плошка, наполненная каким-то жиром, с плавающим в ней фитилем, закрепленным в круглом пробковом поплавке.
Он поставил плошку на стол, зажег и, в ожидании пока разгорится фитиль, разложил на столе ножницы, бритвы, мыло.
Когда он остриг бороду, а потом выбрил начисто подбородок и щеки бритвой и повернулся к Петьке, Петьке показалось, что перед ним сидит совсем другой человек.
— Ни в жизнь не узнает! — воскликнул он.
— Гм, — сказал Семен, — а усы?
Он закрутил кончики усов в стрелки и провёл ладонью сначала по одной щеке, потом по другой… Потом погладил подбородок.
— Помолодел?.. — обратился он к Петьке.
— Все равно, как и не вы!
— А усы сбрить?..
— Усы зачем?..
— Усы не надо, — сказал и Семен; —так вряд ли узнать?
— Совсем нельзя…
— Гм… Я так и знал. А теперь нужно спать. Стелись, Петька.
Петька разостлал, как раньше, козьи шкуры на полу около входа, разделся и лег, одевшись двумя сшитыми вместе козьими же шкурками…
Свою винтовку он положил рядом с собой.
Семен тоже разделся, лег на койку и потушил плошку.
В землянке стало темно.
Через минуту Петька услышал, как Семен смурыгает спичечной коробкой. Потом он чиркнул спичкой… Спичка вспыхнула, осветив на мгновенье руки Семена, и потухла.
Что-то слабо затлелось красным огоньком в темноте, где лежал Семен. Запахло махоркой. В освещенном огоньком пространстве заструился синий дымок.
Семен закурил…