И ей захотелось закричать что-то громко, броситься навстречу ветру… Она чувствовала, что уж не в силах владеть собою… Словно в ней самой был ветер и гнал ее вперед, в самое сердце охватившей в эту минуту, казалось, весь мир бури…
Точно и правда волна подкатывалась ей под ноги… Высоко-высоко взмыла волна…
— Нужно туда, нужно бежать…
Она стояла перед этим пожилым человеком с седеющей бородой, с лоснящимся, красным как кирпич лицом, глядевшим на нее несколько испуганно серыми в красноватых жилках глазами.
— Лягьте! — крикнул он ей отрывисто и быстро и в ту же минуту повернулся и вскочил на парапет внизу бруствера.
— Ро-та!..
Она не разобрала, что он закричал сейчас совсем другим голосом, чем за секунду перед тем крикнул ей. Ее поразил только этот голос, немного хриплый, дребезжащий, точно вылетавший из старой, распаявшейся и растрескавшейся трубы.
Прямо перед ней была его спина, широкая, с идущей наискось по выцветшему мундиру портупеей. Она сосчитала звёздочки на эполете и схватила его за рукав.
— Капитан!..
— Пли!..
У ней зазвенело в ушах. Залп, казалось, раздался у ней над головою… Невольно она поднесла руки к ушам.
Капитан обернулся.
— Лягьте, говорят вам!
— У меня все вышло, все бинты…
Сбоку раздался стон.
Она вся вздрогнула нервной дрожью, пробежавшей по всему телу и по лицу и так же нервно, дрожащим голосом крикнула, прижимая концы пальцев к вискам, с мучительной болью в лице:
— О, Боже!..
Капитан опять стоял уже к ней спиной.
— Ро-т-та!
Она повернулась и побежала вдоль бруствера к тому месту, откуда послышался стон.
— Пли!
Снова залп… и потом почти непосредственно за залпом — одинокий запоздалый выстрел…