Её лицо было красным и опухшим. Под глазами — мешки. Она оглянулась.
— Ты бросил меня.
Три слова. Затем я ощутил это — такое сильное чувство вины, что едва мог выдавить хоть слово.
Это было правдой.
— Лия, — сказал я. — Я недостаточно хорош для тебя. Я…
Она оборвала меня, отмахнувшись от моего комментария.
— Калеб, пожалуйста, возвращайся. Я беременна.
Я закрыл глаза.
Нет!
Нет!
Нет…
— Ты проглотила упаковку снотворного и попыталась убить себя и моего ребенка?
Она не подняла на меня глаза.
— Я думала, ты бросил меня. Мне не хотелось жить. Пожалуйста, Калеб, я была такой глупой. Прости меня.
Невозможно описать те эмоции, которые я испытывал. Разрывался между желанием уйти от нее навсегда и желанием остаться и защитить ребенка.
— Я не смогу простить тебя за это, — сказал я. — На тебе лежит ответственность защищать того, кому ты дала жизнь. Ты должна была рассказать мне об этом. Я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе.
Я увидел, как ее лицо начинает приобретать нормальный оттенок.
— Имеешь в виду… помогать мне, когда мы разведены? — она наклонила голову и посмотрела на меня. Мне показалось, что в ее глазах мелькнул огонек.
Я ничего не ответил. Мы смотрели друг другу в глаза. Именно это я имел в виду.
— Если ты не останешься со мной, я избавлюсь от ребенка. У меня нет желания быть матерью-одиночкой.
— Ты же не всерьез?
Никогда бы не подумал, что она будет так меня шантажировать. Как низко. Я открыл рот, чтобы поставить её на место, сказать то, о чем, возможно, пожалею, но услышал шаги.