Я встаю, и она закрывает рот.
— Доказательства… тебе нужны доказательства, Герцогиня?
Она качает головой. Я выпил больше, чем следовало, и мои эмоции покачиваются на большой волне текилы.
— Потому что я могу показать, что тебе нужно, — я подхожу к ней, она отступает.
— Не смей, — она поднимает палец, предупреждая меня. Я отмахиваюсь и за талию притягиваю её к себе. А потом шепчу ей на ухо.
— Позволь мне делать всё, что хочу, одну ночь, и ты получишь всё доказательства.
Она смотрит на меня, а я смеюсь, наклоняясь ниже, чтобы прикоснуться к ней губами. И провожу языком по её верхней губе. Она упирается мне в грудь.
— Нет! — протестует она, пытаясь оттолкнуть меня.
— Почему нет? — я целую её в уголок рта, и она хнычет. — Питер Пэн, — шепчу я ей на ухо.
— Я боюсь.
— Чего ты боишься? — я целую другой уголок.
Её решимость тает с каждой минутой. Я целую её и закрываю глаза, чтобы прочувствовать её губы. Боже, эта женщина меня убивает.
— Того, какой ранимой ты меня делаешь.
Она открывает рот, позволяя её целовать. Но сама не отвечает на поцелуй.
— Я делаю тебя ранимой, потому что ты любишь меня. Такова цена любви, малышка.
Мы нежно целуемся, останавливаясь для разговора, но не отодвигаемся друг от друга больше чем на дюйм.
— У тебя должны быть настоящие чувства, чтобы заниматься любовью. Мы занимались любовью в апельсиновой роще.
Я подталкиваю её назад, пока она не упирается бедрами в стол.
Провожу руками по подолу её платья и начинаю скользить вверх по её ногам.
— Как часто ты думаешь об апельсиновой роще?
Она задыхается.
— Каждый день.