— Это я.
Мне требуется несколько секунд, чтобы сообразить, кем является «это я».
— Оливия?
Я смотрю на часы. Сейчас 4:49. Я свешиваю ноги с кровати, удерживая телефон между ухом и плечом. Прежде, чем она успевает сказать мне что-нибудь ещё, я надеваю штаны и разыскиваю свои тапки.
— Калеб, прости… я не знала, кому ещё позвонить.
— Не извиняйся, просто скажи, что случилось.
— Это Добсон, — говорит она. Оливия торопится, её слова обрываются и путаются. — Он присылал мне письма целый год. Прошлой ночью он совершил побег из «Селбета». Полиция полагает, что он направляется сюда.
Я отрываюсь от телефона, чтобы натянуть на себя кофту.
— Где Ной?
На другой стороне линии тишина, и я начинаю думать, что она сбросила вызов.
— Оливия?
— Его здесь нет.
— Ясно, — говорю я. — Хорошо. Буду у тебя через полчаса.
Я бужу Джессику и говорю, куда собираюсь.
— Хочешь, чтобы я поехала с тобой? — спрашивает она, едва открыв глаза.
— Нет, всё в порядке.
Я целую её в висок, и она опять возвращается на подушку. Выйдя из лифта и направляясь к гаражу, я улавливаю присутствие соли в воздухе. Вы всегда можете учуять запах океана рано утром, пока выхлопные газы машин и антропогенные загрязнения ещё не заполонили улицу.
За полчаса я доезжаю до пляжа Санни Айслес, где её дом возвышается над всеми остальными, одной стороной открывая вид на город, другой — на океан. Это единственный жилой дом с антибликовыми стеклами. Когда я захожу в лобби, ночной консьерж смотрит на меня так, словно решил, что мое имя Добсон, и я только что сбежал из сумасшедшего дома.
— Миссис Каспен дала нам строгое указание не пускать никого наверх, — говорит он.
— Позвоните ей, — говорю я, указывая на телефон.
И тогда я слышу её голос, раздавшийся позади меня.
— Всё в порядке, Ник.