С первым апреля.
Утром я встал пораньше и пошёл в большой зал. В это время проснулись лишь несколько равенкловцев, трое слизеринцев и деканы с директором. Остальные подоспели к самому началу.
За завтраком нам раздали расписания. Первым предметом у нас шли Чары с деканом Равенкло, профессором Флитвиком. Староста начал назначать ответственного за провожание первых курсов. Выбирал он из первокурсников, так как по словам старшекурсников им самим некогда. Провожатым оказался я, так как привлек внимание тех трех слизеринцев тем, что с первого раза запомнил дорогу и собственно дошел до зала. Я не против, во первых после уроков мне устроят экскурсию по замку, да и полезно это будет — выяснить, что к чему и где расположенны такие стратегические запасы, такие как кухня и склад (или где они хранят всякое разное и полезное?).
До кабинета Чар нас довели без проблем. Профессора пока не было, поэтому мы спокойно вытащили из сумок все необходимое. Когда делал покупки в Косом переулке, я был поражен отсутствием человеческих шариковых ручек. Маги пользовались примитивными перьями! Я попробовал ими писать, но у меня ничего не получилось — одни кляксы. И еще жутко раздражала необходимость постоянно макать перо в чернильницу. А пользоваться «маггловскими» ручками нельзя! Средневековье, блин. Нет, в Cредиземье я конечно учился писать перьями, особенно в академии, да и письма посылать там. Но для этого нужно долго учиться и переучиваться. Но недаром я был смекалистым: я купил несколько перьевых ручек с большим запасом стержней с чернилами. Потом десять минут работы, и вуаля — с виду обычное перо, но внутри перьевая ручка, правда, без внешней оболочки. И только металлический наконечник (или как он там) ручки мог меня выдать. Но сомневаюсь, что кто–то будет смотреть. С приходом профессора все разговоры сразу утихли.
— Доброе утро, класс, — сказал Флитвик, оглядывая присутствующих.
Быстро проведя проверку, он стал объяснять суть предмета Чар и общую теорию магии. То что с одиннадцати лет сила начинает стабилизироваться и окончательно приходит в норму, как правило, к семнадцати годам. Были, конечно, случаи, когда магическая сила «успокаивалась» и к двадцати, и к сорока годам, но это было всего лишь несколько раз за всю историю магического мира. Хотя это вряд ли. Может в Англии это и было так, но в библиотеке Блеков я прочитал о том, что магия может быть нестабильна и при других случаях. А в академии нам прямым текстом говорили, что тело может и не выдерживать своей магии и из–за этого сжигать себя самого. В переносном смысле, но человек умирает. Помимо стабилизации, магическая сила, подобно росту человека, увеличивается в размерах. Своего максимума маг не достигнет никогда, так как пределов нет. Вообще, Флитвик довольно интересно и подробно все рассказывал, не забывая приводить примеры для лучшего усвоения материала. Было видно — преподавать он умеет и преподавать ему нравится. Также профессор продемонстрировал несколько заклинаний, которые мы будем проходить на первом курсе. Демонстрация всем понравилась. Лично я просто загорелся поскорее приступить к практической части, но она, увы, еще не скоро. Пока что надо выучить общую теорию: правильные движения палочкой, зачем они нужны, правильное произношение, концентрация и все в таком же духе.
После Чар шла парная Трансфигурация с Равенкло. На уроке ничего необычного не произошло, кроме превращения МакГонагал в кошку и обратно, и стола — в свинью. Ну, еще она нам зачитала общую теорию Трансфигурации и на практике дала задание превратить спичку в иголку. У меня, конечно, это выходило, хотя я решил не показывать всех способностей и лишь посеребрил спичку, но МакГонаггал сказала, что для первого раза это неплохо. Ха, один равенкловец смог даже заострить спичку. Но иголка так себе. МакГонаггал объяснила, что трансфигурированые предметы рано или поздно принимают свой первоначальный вид. Время пребывания в превращенном виде зависит от магической силы мага и его мастерства, но имеются исключения, о которых она обещала рассказать на следующих уроках.
Я сильно увлекся трансфигурацией, даже не заметив этого. Очень интересный предмет оказался. Во мне даже дух ученого проснулся. Хотелось провести какой–нибудь эксперимент. Но я прекрасно осознавал, что для этого у меня нет ни нужных знаний, ни возможности, ни умения. Возможно, я сделаю это позже, когда будет больше знаний. Если не охладею к этой идее. Хотя это вряд ли. У нас похожих предметов не было.
После Трансфигурации мы все спустились в Большой Зал на обед. Еда по–прежнему была восхитительная. Придется все–таки физическими упражнениями заниматься, а то растолстею. Вторая половина дня у нас была занята Травологией с Равенкло.
Копаться в земле мне никогда не нравилось, как и ухаживать за растениями. Мне не нравилось даже поливать цветы. А тут целые теплицы с одной только зеленью. Бр–р–р. Хотя я и понимал, что травология все–таки полезный предмет. Посудите сами: лучше вырастить необходимое растение самому, чем покупать. И дешевле, и надежнее, хоть и нелегко. Но все равно еле–еле дождался, когда урок закончится.
Вечером, после ужина, как мне и было обещано, меня потащил на экскурсию староста. Звали его, кстати, Маркус Флинт, и был он вовсе не старостой, а капитаном команды Слизерина по квиддичу. Почему на него взвалили груз ответственности за сопровождение первокурсников — непонятно. Наверное, старосты аргументировали это своей занятостью. Впрочем, не важно. Флинт показал мне все необходимые кабинеты, и, конечно, дорогу до них. Ни кухни, ни склада, я так и не увидел. Придется узнавать самому.
«Было интереснее, чем я думал, пусть я и не нашёл кухню," — думал я, засыпая.
Так наступил конец первой недели в Хогвартсе.
Самым скучным и бестолковым предметом, к моему удивлению, оказалась История Магии. Я любил историю. Слушать, как Нолдор и Валар воевали с Мелькором в Войне Гнева, как Ульмо поднял Нуменор из глубин моря, как Белерианд утонул после войны Гнева. Как наши предки храбро сражались с великими. И если говорить честно, я ждал от магической версии этого мира многих интересных фактов: несколько взглядов на одно и тоже событие, новые подробности, взгляд с другой стороны… Подвоха я не заподозрил, когда узнал, что учитель — призрак. Сел я, в предвкушении, на первую парту и приготовился внимать… Что хотел — то и получил. Такой нудятины не несли никогда на моем веку. Нет, все–таки магическая история предмет, наверное, интересный, но только при самостоятельном изучении! Первый урок Истории я даже пытался записывать. Но мои возгласы «будьте добры, помедленнее» и «повторите, пожалуйста», чертово привидение игнорировало! Так что я просто плюнул на Бинса и весь остаток урока продремал в полглаза. Сомневаюсь вообще в целесообразности ходить на эти уроки, раз все равно его нужно изучать самостоятельно. Но История Магии — обязательный предмет.
В пятницу у нас был первый совместный урок по Зельеварению. Все слизеринцы–первокурсники ожидали его с нетерпением. Потому как уже всем было известно, КАК наш декан, Мастер Зелий Северус Снейп, относился к львятам. А я ждал этого урока по иной причине: было у меня мнение, что Зельеварение — очень полезный предмет. Узнать много новых зелий и эликсиров. Как защититься от них. Ведь даже чувство магии — не панацея. Это я узнал ещё много лет назад…
И вот, мы сидели в родных подземельях, в классе Зельеварения. Снейп стремительно вошел в класс, в своей обычной манере. Вообще, мнение о Снейпе у трех из четырех факультетов в Хогвартсе исключительно отрицательное. Хотя, непонятно: почему? Покрывает своих подопечных? Так все это делают! И МакГонаггал, и Флитвик, и Спраут. Это вполне нормально. Ну да ладно, взваливать на себя роль просветителя, несущего свет и истину, я не намерен.
Снейп начал с переклички. Особенно заострил свое внимание, что странно, на мне.
— Ах да, Гарри Поттер, наша новая знаменитость, — Закончив знакомство с классом, Снейп обвел аудиторию внимательным взглядом.
— Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он.
Снейп говорил резко, почти шепотом, но все отчетливо слышали каждое слово. Ученики, как по команде вздрагивали от каждой новой фразы зельевара.
Похоже, у профессора был большой опыт в запугивании детей.
Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких–либо усилий контролировать класс. Здесь никто не отваживался перешептываться или заниматься посторонними делами. Но если МакГонагалл использовала уважение, то Снейп больше полагался на страх.