Девушка все еще стояла, но я почувствовал, как она немного расслабилась. Тогда я решил несколько изменить тактику.
– Послушай, подруга, я законопослушный гражданин своей страны и никого не убиваю. И не собираюсь. Если ты уберешь свои пушки, то я почувствую себя гораздо лучше.
Она несколько секунд продолжала изображать статую, а потом по-ковбойски убрала пистолеты куда-то под плащ.
– Теперь мне легче, – признался я. – Да ты присядь, устала поди. В ногах правды нет, сама слыхала.
– У тебя хорошее чувство юмора, – ответила она, но все же прошла к дивану и села. – Возможно, мне не придется тебя убивать. Пока.
– О, я искренне рад слышать это! – воскликнул я. – Но хочу узнать, что это я такого сделал, что меня уже можно убивать? И что значит это твое «пока»?
– Пока ничего. – Она сказала это так спокойно, что меня передернуло.
Я вспомнил слова Макса о латентном периоде. На миг мне чрезвычайно захотелось выпрыгнуть в окно и убежать, но я подавил этот порыв. Приняв более или менее удобную для разговора позу, я спросил:
– И давно ты меня поджидаешь?
– Со вчерашнего дня.
– Очень интересно.
Больше я не знал, что сказать. Мы глядели друг на друга и молчали, и так длилось, наверное, добрых полчаса.
– Пистолеты заряжены серебром?
– Серебром, – кивнула она.
Повторился период молчания, в конце которого я не выдержал:
– Слушай, ты решила меня измором взять? Будем сидеть здесь целую вечность, пока я не подохну от скуки? Лучше уж пусти мне пулю в лоб, да и дело с концом.
– На данном этапе убивать тебя необязательно, – ответила она, ничуть не изменив отсутствующее выражение лица. – Хотя я вправе сделать это. Нечисть в период мутации может быть уничтожена по усмотрению охотника.
– В период мутации? А разве он не прошел?
– Ты все еще меняешься, хотя основные качества вампира уже проявились.
– Что за основные качества?
– Боязнь света, повышенная чувствительность и раздражительность, отсутствие отражения, клыки…
– И когда же я окончательно стану вампиром?
– Когда выпьешь человеческой крови, – спокойно ответила охотница, продолжая пялиться на меня.
Я, тем временем, продолжал пялиться на нее и прикидывал возможные пути отступления. Незнакомка в черных одеяниях казалась мне страшнее и опаснее любого вампира. И еще я был склонен думать, что у нее не все в порядке с психикой.
– А если этого никогда не случится? – предположил я. – Что, если я не буду пить кровь человека?
– Тогда ты погибнешь.
Вот как. Впрочем, другого ответа я не ожидал, хотя и желал его.
– Тогда ты пришла рановато. Я все еще невинная жертва, а не кровожадный убийца.
– Я буду ждать, – успокоила она меня.
– Что, прямо здесь?
– Я буду твоей тенью, пока ты не оступишься.
– К чему такие сложности? – Я не удержался, всплеснул руками и горько улыбнулся. – Видно, у вас в Ордене Света очень мало работы, раз вы сами придумываете ее себе. Я же говорю: замочи меня прямо здесь и сейчас, и все проблемы. На кой черт тебе ждать, следить и все такое?
Она, кажется, едва заметно улыбнулась, но голос оставался по-прежнему спокоен:
– Ты в самом деле желаешь, чтобы я расправилась с тобой прямо сейчас?
На этот раз я испугался сильнее и отчаянно замотал головой.
– Тогда не проси меня, а то могу и соблазниться. – Теперь она улыбнулась заметнее.
– Просто не вижу смысла, – жалобно сказал я.
– Смысл в том, что после инициации ты можешь превратиться в вампира, а можешь и не превратиться. Смотря какой у тебя организм.
– То есть как это? Я ведь уже вампир!
– Пока лишь частично. Процесс мутации очень сложен, и конечный результат зависит от многих факторов. Укусивший тебя вампир занес в рану особый вирус, против которого организмы большинства людей бессильны.