Мы, однако, пожали друг другу руки, когда я пригласил его войти.
Я не собирался говорить другу свою тайну, поэтому не знал даже, как объяснить свой ночной звонок. Чтобы хоть что-то сказать, я спросил, будет ли он кофе.
– Нет, спасибо. Я планирую этой ночью еще хотя бы немного поспать. Кстати, почему ты не позвонил на работу? Шеф весь день ждал твоего звонка, ведь я вчера сообщил ему, что ты приболел.
– Как-то руки не дошли, – уклонился я от прямого ответа. – Ты, это, Макс, извини, что я тебя среди ночи…
– Да ладно. Ты скажи, что стряслось.
Я подумал, что бы такое ему ответить, и не нашел ничего лучшего кроме правды. Я не хотел, на самом деле не хотел говорить ему правду, но едва осознал, что до чертиков боюсь развития событий, боюсь выходить на улицу в обличии упыря, как слова сами сорвались с губ:
– Я стал вампиром.
– А я кормящей матерью, – не растерялся друг. – Ты мне по существу говори, а не шутки шути.
Я нахмурился и спросил:
– Ты ничего странного не замечаешь?
Тот покачал головой.
– Приглядись. Посмотри на меня внимательней, – попросил я. – Видишь что-нибудь необычное?
Макс прищурился и критически оглядел мое лицо. Затем глянул на руки и причмокнул губами:
– Ты немного бледноват, да взгляд какой-то бешеный, но это, наверное, симптомы какой-то болезни. Ты все-таки простыл?
Я не стал ему отвечать, а просто улыбнулся. Мне хотелось проверить кое-что.
Макс внезапно побледнел и сделал шаг назад.
– Ого!
– Что-то не так? – вскинул я бровями. – Ты заметил что-то необычное?
– У тебя зубы… клыки выросли.
– Ты уверен?
– Конечно, я уверен, черт побери! – вскричал Макс, что для меня явилось полной неожиданностью, так что я тоже сделал шаг назад. – Они прямо у меня на глазах выросли!
По-моему, он готов был упасть в обморок. Чтобы не дай Бог этого не случилось, я поспешил все-таки проводить его на кухню и усадил за стол. Налил кружку кофе, придвинул.
– Макс, я не шутил, когда сказал, что стал вампиром. Не знаю, насколько у меня увеличились зубы, но могу предоставить по-настоящему убийственное доказательство.
Я удалился в комнату, а когда вернулся, то держал в руке карманное зеркальце.
– Посмотри.
Макс недоверчиво взял зеркало, покосился на меня, а потом отвернулся и попытался поймать мое отражение. Я видел в зеркале, как зрачки его глаз расширились, как отвисла челюсть и побледнело лицо. Хлопнув ресницами раз, другой, он выронил зеркало и медленно повернулся.
– Ты не отражаешься.
Я хмыкнул.
– Конечно, потому что вампиры не отражаются в принципе. А еще, ходят слухи, не отбрасывают тени.
Сказав это, я посмотрел на пол и с облегчением увидел свою тень. Возможно, от солнечных лучей я и не отбрасываю тень, но от электрической лампочки – да.
Макс, крупно дрожа, попытался отстраниться подальше. С хрипом он выдавил из себя:
– Но как?!
– Та сучка, с которой я уехал из клуба (помнишь?), оказалась вампиром. Она укусила меня в бедро и заразила. Теперь я такой же, как она.
– Но… это бред, Сергей! Вампиры – миф, выдумка! Сказка!
– Раньше я тоже так думал, – отмахнулся я. – Вампиры, оборотни, пришельцы и Супермен – плод человеческой фантазии, однако я ошибался. По крайней мере по одному пункту – ошибался.
Макс старался побороть дрожь, но у него ничего не выходило.
– Успокойся, дружище! – улыбнулся я ему, от чего он еще глубже вдавился в стену. – Я добрый вампир. К тому же я вампир лишь несколько дней и сам сейчас в грандиозном смятении. Ума не приложу, как жить дальше.
– Ты должен пить кровь! – более утверждая, чем спрашивая, возопил Макс.
– Должен, но не хочу. Не тянет, знаешь ли.
В конце концов, друг немного успокоился и оставил стену в покое.