"Интересно, как отреагирует эта крошка на то, что сейчас ей скажу? И отреагирует ли вообще?" - А если вдруг не получится, то придется валить отсюда туда, где такой ортопед есть. Скажем, в Печору или в Ухту.
- Вряд ли.
- Хорошо, если там нет, тогда в Сыктывкар. В какой-нибудь большой город. Лишь бы убраться из этого…
- Ты меня неправильно понял, - перебила Кристина. - Я имела в виду не то, что вряд ли в Печоре или Ухте есть хорошие ортопеды. Вряд ли ты сможешь когда-нибудь отсюда свалить - вот что я хотела сказать тебе, Костя.
"Вряд ли ты сможешь когда-нибудь отсюда свалить", - вот он, диагноз, поставленный мне настолько безжалостно и хладнокровно, что я даже сперва не поверил своим ушам. Та ли это Кристина, которую я знал полгода назад, - дерганая и переполненная эмоциями, не способная надолго удержать в голове ни одной мысли, кроме как о наркотиках? Та ли это Кристина - единственная моя надежда на то, чтобы установить связь с внешним миром, попытаться бежать из этого гаража, из этой, будь она стерта с лица земли, Ижмы? Та ли эта Кристина - девчонка, с которой я сейчас разговариваю?
Та ли это Кристина?!!
- Почему ты считаешь, что не свалю? - рассмеялся я и беспечно потерся небритой щекой о ее светленькую макушку, готовый в любой момент дать задний ход, обратить все в дурацкую шутку. - Кажется, я уже доказал, что делать это умею.
- Да, ты умеешь. Но не с больными ногами, - спокойно заметила Крис. - К тому же, тогда, летом, кто-то тебе помогал. Костя, ведь так?
- Так. Без помощи с воли побег отсюда совершить почти невозможно. - Я ненадолго умолк, размышляя, сказать ли Кристине прямо сейчас то, чем, все равно, придется когда-нибудь с ней поделиться. Или немного повременить, понаблюдать за этой красавицей, попытаться понять, чего же она хочет по жизни. И готова ли пойти на все тяжкие ради меня.
Крис тоже молчала, увлеченная тем, что просунула руку мне под телогрейку и свитер, без проблем вытащила из расстегнутых брюк рубашку и теперь тонкими холодными пальчиками поглаживала мне грудь и живот.
- Так что, придется подыскать соучастников, крошка, - все же решился я чуть-чуть прокачать Кристину прямо сейчас. И опять несерьезно хихикнул, якобы подколол ее: - Кстати, ты первая у меня на заметке. И придется мне тебя вербовать. Пойдешь в мои помощники, Крис?
- Нет, не пойду, - ни мгновения не раздумывая, решительно отрезала она. Продолжая при этом, как ни в чем не бывало, водить мне ладошкой вокруг пупка.
- Почему? Не хочешь ссориться с дядюшкой? Или боишься?
- Да, я боюсь, - призналась Кристина. - Но только совсем не того, что ты думаешь. Я боюсь потерять тебя, Костя. Я боюсь, что ты или погибнешь, или снова уйдешь и уже никогда не вернешься. И во второй раз тебя не сможет найти даже дядя. А я очень хочу, чтобы ты был рядом со мной. Всегда рядом со мной.
- На положении невольника, заключенного навечно в этом сарае? С подрезанными связками на ногах, чтобы не смог никуда сбежать? Живущего постоянным ожиданием того, что вдруг не угодит чем-то хозяевам и будет за это наказан? Или, того хуже, что надоест одной капризной, взбалмошной девочке и никому больше будет не нужен? А зачем захламлять дом ненужными вещами? Зачем переводить продукты и тратить время на раба, который не приносит ни пользы хозяйству, ни услады пресыщенным злобным душонкам хозяев? - Я почувствовал, что стремительно накаляюсь, и постарался взять себя в руки. - Короче, путь такому не годному ни на что рабу только один - на какое-нибудь глухое таежное захоронение отработанных материалов.
- Зачем ты так, Костя? - подняла на меня взгляд Кристина. - Не придумывай глупостей. Какой раб? Какие захоронения? Я тебя никому никогда не отдам. И давай больше не будем об этом. - Она вдруг убрала руку у меня с живота, обхватила меня за шею и резко привлекла к себе мою голову. Уткнулась губами мне в ухо и прошептала: - Не будем. - Вслух: - Я боюсь, что он нас слышит.