- Сколько я здесь пробыл времени, но из всего персонала вашего "Эскулапа" видел лишь четверых. Мельком - охранника, который потом куда-то исчез, потом Ольгу, Лену и вас. А где остальные? Врачи, больные, уборщицы?
Василий Данилович рассмеялся.
- И вы уже, конечно, успели подумать: "А не угодил ли я, случаем, в какие-нибудь там "Рога и Копыта"?". Признайтесь, Денис, ведь так?
- Ну, собственно… - замялся я.
- Ничего страшного. Не вы первый, не вы последний. А ларчик-то открывается просто. Чтобы попасть отсюда в лечебное отделение, надо подняться на третий этаж, преодолеть метров пятьдесят по коридору, потом снова спуститься. Одним словом, получается, что приемный покой находится на отшибе и, естественно, никто с лечебного отделения не имеет особого желания просто так наведываться к нам в гости. А так, получается, что мы в стороне от начальства. Удобно. А в лечебном отделении есть свой собственный выход.
- Странно, - пробормотал я. - Думаю, за семь лет работы такая клиника, как ваша, могла заработать бы на целые хоромы, а не ютиться в каких-то "одесских катакомбах".
- Ох, Денис. - Вздохнул Василий Данилович. - Вы не знаете, с чего мы начинали. А хоромы есть. Там сейчас заканчивают ремонт, и сразу после Нового года, надеюсь, мы туда переедем. Так что, приглашаю на новоселье.
Мы вернулись в фойе, где Ольга возилась с тряпкой, вытирая с линолеума кровь, а Лена распекала немолодого охранника с мордой пропойцы, который "всего-то на сорок минут отошел перекусить". Я обозрел эту мирную картину насмешливым взглядом, заметил:
- Ну и бардак же у вас, господа. Знал бы, обратился бы куда-нибудь в другое место. Но раз уж повязался с вами… До свидания. До четверга. - И направился к выходу.
И в этот момент, бросив тряпку, за мной устремилась Ольга.
- Денис Аркадьевич! Денис Аркадьевич, секундочку. Я ведь вас еще не поблагодарила за то, что за меня заступились.
Она стояла напротив, смотрела мне прямо в глаза, и я ощутил, как от этого взгляда у меня в миг взмокла спина. Надо было что-то ответить, хотя бы какую-нибудь тупую банальность типа "Все ништяк, крошка. Не беспокойся, считай, что уже поблагодарила". Но ничего, даже такой чепухи, на ум не приходило. И я лишь глупо улыбнулся, сказал:
- До свидания. - И решительно развернулся, стремясь поскорее убраться от этого огромного соблазна в образе Ольги. От греха подальше.
Но она не дала мне так просто уйти.
- Ой, подождите, - заверещала Ольга мне в спину, и я послушно замер, наблюдая за тем, как она кинулась к своему столу и что-то быстро нацарапала на листочке бумажки. - Вот, - протянула она мне записку. - Здесь мои телефоны. Я буду рада, если вы позвоните. Я буду очень и очень рада.
Я покрутил в руке небольшой желтый листочек. Точно, три номера - домашний, сотовый и служебный.
Потом я аккуратно сложил бумажку и опустил ее в кармашек Олиного халатика.
- Я все равно не позвоню, - негромко произнес я и посмотрел в большие зеленые глаза. В них отчетливо читалось разочарование. - До свидания, Оля. - И я распахнул входную дверь. На этот раз меня уже никто не пытался остановить.
Лишь прозвенел мне вслед валдайский колокольчик.
***
Из машины я сразу отзвонился смотрящему и прямо с Вознесенского проспекта направился в Курорт, притом каждые десять секунд бросал взгляд в панорамное зеркало, тщательно фиксируя все машины, которые ехали позади. Я опасался наружки. На душе было неспокойно, меня донимали нехорошие предчувствия, а предчувствиям я привык доверять.
Какой-то поразительно богатой событиями выдалась сегодня моя поездка в клинику. Теоретически такое, конечно, возможно, но вот практически… Такое впечатление, будто кто-то вешками наметил мне путь, по которому я должен пройти. Сначала как бы случайно встретиться с Ольгой - что ж, встретился.