"Потому-то ты и повез меня в тот итальянский кабак, - подумала Ольга, снимая в просторной прихожей пальто. - Поближе к квартирке. Ха! Все, кобель, ведь спланировал загодя. Не знаешь вот только, кто я такая и зачем здесь нахожусь".
- Проходи, Оленька, располагайся, как дома. - Суетился вокруг нее в это время "кобель". - Включай телевизор. Посиди, отдохни. А я пока что накрою на стол.
- Тебе помочь? - задала Оля дежурный вопрос, размышляя в этот момент совсем о другом: "И когда же ты начнешь ко мне приставать?"
Но Валентин об этом пока не думал.
И не думал об этом он еще часа три, пока они сидели в мягких креслах возле журнального столика, заставленного нехитрой, но дорогой закуской. Пили шампанское. Потом мешали мартини с яблочным соком. Валентин мусолил сигару и нес какую-то несусветную чушь. А Ольга тем временем с огромным трудом боролась со сном и героически вслушивалась в его болтовню, тщетно пытаясь вычленить из нее хоть малейший намек на то, кто такой ее сегодняшний ухажер. Никаких намеков, ничего вообще! Только глупый рассказ о том, как в детстве Оскомина забодала коза. Или о том, как он чуть было не потонул в совсем неглубокой речушке.
В три часа ночи Ольга сдалась.
- Я засыпаю, - призналась она и обратила внимание, что Валентин сразу же посмотрел на нее с надеждой во взоре. Более того, со стандартным мужским вожделением. - Хочу домой. Отвези меня, Валя? Или вызови хотя бы такси.
- Послушай, какое такси? - разыграл удивление Оскомин. - Куда оно тебя завезет? Я же сказал, что чувствуй себя здесь, как дома. Оставайся, Оль? А? - прямо-таки молящим тоном попросил он.
- Нет! - Коротко и ясно. Соглашаться сразу было нельзя. Но на изображение хоть какого-то сопротивления сил уже не было. А ведь предстояло еще заниматься любовью с этим боданным козой Валентином. И пытаться определить, кто он такой на самом-то деле. Оскомин или все-таки Разин?
И тут Валентин поднялся со своего места, быстренько обогнул журнальный столик и ловко втиснулся в широкое кресло рядышком с Ольгой.
- Не надо, - пробормотала она тем самым тоном, который содержит в себе известный почти любому мужчине подтекст: мол, хоть и не надо, но можно.
Валентин все понял правильно. Обнял Олю за худенькое плечо и привлек ее к себе с такой страстью, что она испугалась:
- Аккуратно! Разомнешь сейчас в лепешку! - Но тут же поспешила поощрить своего ухажера: - Понежнее ты можешь? - И, просунув руку ему за спину, прильнула головкой к его плечу. - Вот так вот и буду спать.
Валентин поцеловал Олю в макушку, пробормотал:
- У тебя ароматные волосы, - и тут же, не откладывая дел в долгий ящик, предложил: - Пошли в кроватку, малышка. - Он нашел Олины губы, и она ответила на его поцелуй, отметив, что от Валентина приятно пахнет смесью спиртного, сигар и хорошей туалетной воды. А еще подумав о том, что "малышкой" ее, кажется, когда-то называл Костя Разин.
"Может быть, это все-таки он?"
А Валентин продолжал целовать ее. Страстно, но в то же самое время и нежно. Он здорово умел это делать, и Оле было приятно. У нее начало сбиваться дыхание. Сонное состояние постепенно покидало ее.
- Валя. - Она оторвалась от его губ. - Я ведь очень устала. Я почти сплю. И уже ни на что не способна. Хочешь, чтобы лежала под тобой как бревно?
- Я тебя разбужу. И все сделаю сам.
- Я грязная.
- Наплевать. Я тоже не принимал душа с самого утра.
- Да мне даже не добраться до спальни.
- Я тебя туда отнесу.
- Ладно, неси. Только поцелуй еще раз.
- Хорошо.
И их губы опять слились воедино. И у Ольги опять стало сбиваться дыхание, она ощутила, как от возбуждения у нее влажнеют трусики между ног.