— Верные мои слуги, сердечные други, смелите мою пшеницу!
Явились три пары рук, схватили пшеницу и унесли вон из глаз. Баба-яга наелась, стала ложиться спать и опять дала приказ Василисе:
— Завтра сделай ты то же, что и нынче, да сверх того возьми из закрома мак да очисти его от земли по зернышку, вишь, кто-то по злобе земли в него намешал!
Сказала старуха, повернулась к стене и захрапела, а Василиса принялась кормить свою куколку. Куколка поела и сказала ей по-вчерашнему:
— Молись Богу да ложись спать; утро вечера мудренее, все будет сделано, Василисушка!
Наутро баба-яга опять уехала в ступе со двора, а Василиса с куколкой всю работу тотчас исправили. Старуха воротилась, оглядела все и крикнула:
— Верные мои слуги, сердечные други, выжмите из маку масло!
Явились три пары рук, схватили мак и унесли из глаз. Баба-яга села обедать; она ест, а Василиса стоит молча.
— Что ж ты ничего не говоришь со мною? — сказала баба-яга. — Стоишь как немая!
— Не смела, — отвечала Василиса, — а если позволишь, то мне хотелось бы спросить тебя кой о чем.
— Спрашивай; только не всякий вопрос к добру ведет: много будешь знать, скоро состареешься!
— Я хочу спросить тебя, бабушка, только о том, что видела: когда я шла к тебе, меня обогнал всадник на белом коне, сам белый и в белой одежде: кто он такой?
— Это день мой ясный, — отвечала баба-яга.
— Потом обогнал меня другой всадник на красном коне, сам красный и весь в красном одет; это кто такой?
— Это мое солнышко красное! — отвечала баба-яга.
— А что значит черный всадник, который обогнал меня у самых твоих ворот, бабушка?
— Это ночь моя темная — все мои слуги верные!
Василиса вспомнила о трех парах рук и молчала.
— Что ты еще не спрашиваешь? — молвила баба-яга.
— Будет с меня и этого; сама ж ты, бабушка, сказала, что много узнаешь — состаришься.
— Хорошо, — сказала баба-яга, — что ты спрашиваешь только о том, что видала за двором, а не во дворе! Я не люблю, чтоб у меня сор из избы выносили, а слишком любопытных ем! Теперь я тебя спрошу: как успеваешь ты исполнять работу, которую я задаю тебе?
— Мне помогает благословение моей матери, — отвечала Василиса.