Человечек дал им по куску чёрного хлеба и немного сыра. Сыр был очень твёрдым, но Джесса проглотила его в один присест. От её мокрой одежды поднимался пар.
— Твоя дочка совсем промокла, — заметил человечек, присаживаясь на табуретку.
— Брод, — сказал Скапти, жуя хлеб.
— Ах, вот как. — Человечек помешал дрова в очаге. — Странно. Мне показалось, что вы пришли совсем с другой стороны.
Наступило молчание. Джесса думала об остальных, которые мёрзли, ожидая их сигнала, о стражниках Гудрун, которые могли появиться в любую минуту, и очень хотела, чтобы Скапти поторопился. Старик посмотрел на неё.
— Твоя дочка что-то беспокоится, — сказал он. Джесса натянуто улыбнулась.
Наконец Скапти сказал:
— Я слышал, ярл Рагнар умер.
Старик поднял на него глаза:
— Новости летят быстро.
— К тем, кто ими интересуется. Ты не назвал своего имени.
Почесав плечо, старик усмехнулся:
— Я вас не знаю. Скажи сначала ты, кто вы такие.
— Я Скапти, сын Арнса. Я был поэтом у Вулфинга.
На какое-то мгновение Джесса подумала, что не нужно было этого говорить, но время поджимало. Старик бросил на него пристальный взгляд:
— Вулфинги. Я думал, они все умерли.
— Все, кроме одного. Вулфгара. Он должен стать ярлом по праву.
Внезапно старик встал. Взяв маленькую каменную бутылку, он налил в три чашки какого-то горячего красного напитка. Они выпили, и Джесса почувствовала, как жидкость обожгла горло и согрела её изнутри. Старик со стуком поставил свою чашку на стол и вытер бороду:
— Вот чем я угощаю врагов колдуньи. А теперь давайте перестанем бродить вокруг да около. Меня зовут Асгрим, иногда называют Гном. Сколько вас и кто за вами гонится?
Скапти с удивлением уставился на него. Потом рассмеялся:
— Вот тебе раз, значит, я совсем не такой хитрый, как считалось. Там ещё четверо. Один из них Вулфгар.
— Далеко?