- Утром идем в отдел Глобальных Рисков, - сказал я. – А сейчас топай в койку. Ты где ляжешь, с краю или к стенке?
Она округлила глаза в несказанном изумлении.
- Ты такой добрый?.. У меня в самом деле есть выбор?
- Вообще-то нет, - ответил я по-мужски прямо. – Только погоны не снимай.
- Где ты видишь погоны?
- У меня хорошее воображение.
Утром, когда мы быстро завтракали, над столом мелодично звякнуло, прозвучал милый голосок Сири:
- На связи первый канал.
- Давай, - сказал я.
На экране появилось лицо Мещерского, он мягко улыбнулся при виде Ингрид, его доверенное лицо на месте, все-таки я не их работник, а всего лишь сотрудничающий с силовыми службами в некоторых мало понятных военным вопросах, потому за мной нужен глаз да глаз.
- Владимир Алексеевич, - произнес он, - вы сможете прибыть на совещание нашего высшего эшелона? Для самого узкого круга? О, я вижу капитана Волкову…
- Драсьте, Аркадий Валентинович, - сказала Ингрид.
- Доброе утро, - сказал он, не меняя выражения лица. – Думаю, вы сможете доставить доктора Лавронова в Управление…
- С удовольствием, - ответила она кровожадно. – Можно, в наручниках? И побить в дороге ногами?
- Только если он сам тоже пожелает, - сказал Мещерский. – Хотя нет, не стоит бросать тень на Управление. И так нами пугают детей.
- Только либералы, - сказала она с пренебрежением. – А кто их слушает теперь? Их царствование кончилось.
Я послушал, распоряжаются мною хоть и в шуточной форме, но ученые тоже попадаются с самолюбием, я ответил мирно:
- Жаль, но, увы, как бы нет. У меня, в смысле, работа в самом процессе. Работа – это когда работа, а не, ну вы поняли. Увы, как-нибудь в другой раз. Когда работы не будет.
Он сказал с укором:
- Владимир Алексеевич…
Я развел руками.
- Вы же понимаете, Аркадий Валентинович, здесь наука. Даже у меня дома. Единственное, чем человеку нужно заниматься, если уж начистоту. А будучи доктором наук и профессором, я по табелю о рангах равен тайному советнику или генерал-лейтенанту. Думаю, дальше объяснять не нужно.