Я скромно потупился. Незачем им сейчас было видеть мои глаза.
— Скорее, минерал неизвестной природы, — заметил господин. — Сверкает, но не кварц, режет стекло, но не алмаз, исцеляет головную боль, но не изумруд. А ведь поначалу казался простым булыжником…
— Ты ему не доверяешь? — хмуро поинтересовался господин Гирхай.
— Скажу так: вчера утром он спас мне жизнь, на постоялом дворе. Ну или во всяком случае думал, что спасает.
Ох, было мне что сказать, и сказал бы, кабы не присутствие гостей. Но при них из роли слуги выходить покуда не следовало. Потому я молча потянулся за очередным ломтем свинины.
— Да, ты рассказывал, — кивнул господин Гирхай. — Вообще говоря, странный случай. И ты, кстати, повёл себя неосторожно. Когда сам понимаешь что на кону, старенькие братья — это, прямо скажем, мелочь. К тому же, как я понял, убивать его семёрка не собиралась, покуражились бы да отпустили. А поношения добрый брат должен смиренно сносить, ибо так завещано Творцом Изначальным…
— Гилар, — перебил его Илагай, — а ты на саблях драться умеешь?
— Малость умею, — признал я. — Учил ведь меня господин Алаглани.
Думал я, одёрнут сейчас мальца — не лезь поперёк взрослого разговора, но не одёрнули. Зато господин Гирхай заинтересовался:
— Кстати, а зачем, Алаг? Зачем учить-то его начал?
Господин Алаглани ответил не сразу. Вообще, за ужином он был какой-то странный. Вроде внешне ничего не изменилось, но движения сделались чуть медленнее, голос — глуше, глаза щурились, словно было ему больно от света факелов, хотя они едва рассеивали тьму, да и то вдоль стен, так что на стол пришлось подсвечник ставить.
— Да понимаешь, Гирхай, — ответил он наконец, — явной причины здесь нет. Скорее, самому захотелось молодость вспомнить, навыки восстановить… понимаешь ведь, неизвестно, как оно дальше обернётся. Кстати, вчера это пригодилось, не то ничего не успел бы… это ж не мгновенно делается… а так словил бы ножа в первые же секунды. Ну вот… а лучший способ самому вспомнить — это взять кого-то в обучение.
— Ты только про ногу свою не забывай, — озабоченно сказала госпожа Хаидайи. — Не слишком усердствуй, а то опять начнётся…
— Гилар, а ты медведя победишь? — снова встрял в разговор Илагай.
— А это смотря что у меня в руках будет, — степенно ответил я. — Ежели арбалет с тугой пружиной и толстым болтом, да сумею в глаз ему попасть или в ухо — тогда конечно. А коли не будет арбалета, медведь тогда победит.
— А ты каких зверей уже победил? — не унимался малыш.
— Мелких, — отмахнулся я. — Таких мелких, что и не разглядишь под увеличительным стеклом, что у твоего папы, а моего господина, в кабинете городском имеется.
Наверное, зря сказал. Поняли они, что про «папу» я заметил. Впрочем, какой от этого вред, коли господин открыто заявил, что видит меня минералом загадочным, а не простым булыжником? Ну и зачем тогда в булыжник упорно рядиться?
— Мелкие звери, Илагай, — наставительно сказала госпожа Хаидайм, — иногда гораздо опаснее крупных. Ты ведь сказку сегодня слышал, про Дранохвоста…
— Что ж за сказка? — полюбопытствовал господин Гирхай.
— Да вот, рассказал ему Гилар, когда вы с Алагом совещались. Кстати, расскажи уж всем, — обернулась она ко мне.
Пришлось рассказать снова. А когда я закончил, повисла в зале тишина. Только факелы трещали…