— О ком? — переспросил графёныш.
— Об упырях. Неупокоенные мертвецы, вставшие из могил и жаждущие человеческой крови. Кровь, дескать, поддерживает в них жизнь… точнее, то, что мы условимся так называть за неимением другого термина.
— Ну, слышал, конечно. Исиганаши много всяких жутиков рассказывала. Но при чём тут упыри?
— Так вот, Баалару, — вздохнул господин, — упырей не существует. Это сказки. А правда — она вовсе не такая романтичная. Неприглядная, прямо скажем. Если вкратце, примерно четыреста лет назад в Нориланге — вернее, в одном из княжеств, объединившихся впоследствии в Норилангу — возникло тайное общество чародеев. Надо сказать, таких обществ и в старые времена немало было, да и сейчас есть, несмотря на все эти новомодные идеи о царстве разума и трезвого познания. Так вот, одни общества заняты поиском так называемой Жёлтой субстанции — это чтобы любые металлы в золото превращать, другие, движимые чистым интересом, изучают мир духов, третьи разрабатывают магические средства для ведения войн и дорого продают свои услуги, четвёртые специализируются на поисках кладов, пятые пытаются объединить магию с трезвым познанием… Иначе говоря, разные общества занимаются разным. В том числе и Гоххарса… так называется общество, о котором я веду речь. Вряд ли вы знаете старый язык, хидари-лангу, а между тем Гоххарса означает «вечно молодой».
— Это общество до сих существует? — вежливо спросил Баалару.
Господин сделал паузу, аккуратно положил кота на диванную подушку и продолжил:
— Вы догадливы, блистательный. Да, Гоххарса по-прежнему существует, и более того — из Нориланги она распространилась по всему северо-западу материка, а частично — и в странах по ту сторону Биссарайского хребта. Разумеется, и нашу державу не миновала эта зараза.
— Почему зараза?
— А потому, Баалару, что общество нашло реальный путь к своей цели, вечной молодости. Путь отвратительный. Я не случайно начал с упырей. Нет, члены Гоххарсы не пьют человеческую кровь, более того, они даже не убивают своих жертв. Но они посредством гнусных ритуалов научились выкачивать из них массали-гхор… с хидари-лангу это переводится как «жизненная сила» или «живость»… точный аналог в нашем языке найти трудно, тут ведь множество оттенков смысла… В общем, из жертвы вытягивается «живость», эта тонкая субстанция эфирной природы вступает во взаимодействия с более грубыми, более плотными веществами… проще говоря, они варят эликсир вечной молодости. Человек, принимающий это средство, не становится бессмертен — его плоть столь же уязвима, как и наша с вами. Его можно зарезать, уморить голодом, удушить, отравить сильным ядом… но если таких неприятностей не случится, человек не болеет, не стареет и, соответственно, не умирает. Ходят слухи… вы понимаете, проверить это никак невозможно, что основатели Гоххарсы до сих пор живы и выглядят так же, как и четыреста лет назад.
— То есть Алиш? — Баалару подскочил в кресле. — Они его похитили, да?
— Именно так, блистательный. Я, честно говоря, до недавних дней понятия не имел, что у нас в Арадаланге снова завелось осиное гнездо. При Старом Порядке их уже лет сто как не было, Праведный Надзор — при всём моём презрении к этому кинжалу Доброго Братства — сработал как следует. Но уже восемь лет как Надзор уничтожен, и тайные общества начали плодиться как тараканы. Большинство из них вполне безобидные, но есть и такие, как Гоххарса.
— Почему же ничего не делает Стража? — задал Баалару идиотский вопрос.
— Потому что Стража такими делами не занимается, — терпеливо объяснил господин. — Маги, чародеи, колдуны… это всё теперь можно.
— Но тут же уголовные преступления! — голос Баалару опасно зазвенел. Представляю, что было бы, не напои его господин синелистником. — Они же похищают людей!
— Ох, Баалару, кто только ни похищает людей, — скривился господин Алаглани. — Это делают «ночные», когда для выкупа, а когда и просто из удали. Это делают содержатели «весёлых домов», это делают свихнувшиеся извращенцы, это делают разбойники, промышляющие работорговлей. За пределами Державы рабы, представьте себе, пользуются спросом. Вы не представляете себе, блистательный, сколько людей ежедневно пропадают бесследно. Да, относительно всего населения их количество пренебрежимо мало, но в абсолютном исчислении… Стража, конечно, ловит разбойников, хотя, прямо скажем, без особого желания и особого тщания. Иногда при этом удаётся освободить их пленников. Но вот специально искать пропавшего… если бы вы сказали такое, допустим, капитану городской Стражи, он только рассмеялся бы вам в лицо. Ну, вам бы, наверное, не рассмеялся, а вежливо поклонился. Да, конечно, если пропадает человек из влиятельных кругов, его будут искать. Подключат и Тайный Пригляд, там, в отличие от Стражи, есть хорошие сыщики.
— Может, туда и обратиться? — предложил Баалару. — Моего отца они уж точно выслушают!
— Видите ли, блистательный, — вздохнул господин Алаглани. — Если бы похитили вас, графа и наследника древнего рода… тогда смысл и впрямь был бы. Но ваш молочный брат Алиш, простолюдин, если смотреть по закону… нет, не обольщайтесь.
А я подумал, что даже и если бы Баалару похитили, вряд ли Пригляд стал бы напрягаться. Род Хидарай-тмаа при Новом Порядке хоть и не в опале, но особого значения не имеет.
— А что они… ну, эти, из Гоххарсы, делают с теми, кого украли? — судорожно произнёс Баалару.
— Их жертвы подвергаются ритуалу, о коем у меня только самые общие сведения, но и те не стоит называть. Скажу только, что ритуал включает в себя мучения и телесные, и нравственные. Когда «живость» выкачивается полностью, человек теряет сознание на несколько часов, а когда оно к нему возвращается — ничего не помнит. Не только ритуал не помнит, но и всю свою прежнюю жизнь. Его увозят подальше и выбрасывают где-нибудь в лесу или в поле. Он безопасен обществу — ничего не скажет, ни на кого не наведёт. Ходит дурачок дурачком по дорогам, пускает слюну. Добрые люди подают на пропитание. Впрочем, слишком долго на этом свете жертвы Гоххарсы не заживаются.
— Так, может, они уже Алиша… того? — подскочил в кресле Баалару.
— К счастью, нет, — успокоил его господин. — Ритуал проводится только при полной луне Хоар, а это будет… так… через пять дней. До ритуала жертву просто держат взаперти, в темноте. Кормят, однако, поскольку для ритуала он нужен в полном телесном здравии. Так что некоторое время у нас ещё есть. Другой вопрос, что тут можно сделать.