— Сейчас и выясним, — сказал господин. Потом, усадив Хайгари на лавку, медленно и внятно заговорил: — Послушай меня, Хайгари. Ты ведь брата своего, Михариля, любишь? Найти его хочешь? Ну вот то-то. А потому рассказывай заново, что с вами приключилось, да подробнее. А я, что не пойму, стану спрашивать. Ладно? Тогда начнём.
Господина многое интересовало, о чём селяне и не думали спрашивать пацана. И насколько темно было в лесу, проникали ли солнечные лучи сквозь древесные кроны, и какого цвета глаза были у дядьки, и не почуял ли Хайгари какого-то запаха знакомого или, напротив, незнакомого, и даже какие пряники он обещал детишкам. Какого цвета была шерсть у зверя, какой формы клыки, сколько было когтей на каждой лапе… Выспросил всё до мельчайшей мелочи. Потом, подумав, сказал деду:
— Пацан ваш не врёт, не сочиняет. Именно это видел он и слышал. Похоже, действительно у вас тут оборотень объявился. И оборотень матёрый, ибо способен оборчиваться ещё до захода солнца. Слыхал я о таких вещах от одного старенького брата, по соседству с нами жил, Галааналем звать. Тот брат по молодости проходил служение своё в Праведном Надзоре, и потому многое знал о повадках оборотней. В общем, так, дядька Буарагиль, вели, чтобы детишек из деревни вообще не выпускали. Не только по тёмному времени, а вообще. За хворостом пусть мужики ходят, и не меньше как втроём, да с кольями. Вдоль всей деревни надо по земле черту провести, осиновым колом, а после спалить тот кол дотла. А что дальше делать, я подумаю. Посижу, повспоминаю, что там брат Галааналь рассказывал, какие подвиги творил…
Я аж крякнул. Похоже, придуманный мною брат Галанаааль становится удобной штукой. Как надо объяснить, откуда у тебя такие познания, вроде бы тебе лишние, тут же брата Галанааля вытаскиваем. И всё-то он видел, и везде-то он побывал!
Обратно в дом бабушки Суалагини мы шли в одиночестве. Как выяснилось, что мы с господином не перевёртыши, так селяне быстро утратили к нам интерес. Ну, прохожие люди, но до них ли сейчас дело, когда такое творится?
Как вернулись мы, я наскоро обсказал бабушке, что было в доме тётки Асигунайи, как лечил мой батя Гуаризи мальца Хайгари, что сказал про осиновый кол…
После того, как обрадованная нашим возвращением бабка накормила нас сытным обедом, мы поднялись на сеновал, прихватив и дремлющего кота.
— Ну и что ты обо всём этом думаешь, Гилар? — осведомился господин, устроившись поудобнее. Кот расположился у него на коленях и тихонько мурчал — видно, грезилось ему недоступное людям кошачье счастье.
— Странное дело, господин мой, — ответил я. — Вы сами-то в оборотней верите?
— Разумеется, нет, — усмехнулся он. — Сие есть народные фантазии, не подтверждённые здравыми доказательствами.
— Вот и у нас в Надзоре так же считают, — кивнул я. — Когда я туда попал, то по первости думал, что там со всяческой нечистью сражаются: и синие кровелюбицы, и мохнатые ползуны, и лешие, и девы древесные, и хозяин водяной… Но просветили меня братья, что ничего сего нет, а всё это лишь образы, которые принимают демоны для обольщения доверчивых душ. Есть Творец Изначальный, есть сотворённые им духи, часть коих возомнила о себе и отпала, сделавшись силами зла, сиречь демонами. Демоны сии не имеют ни формы, ни имени, но способны показываться людям в том или ином виде.
— Верно, — согласился господин. — Честно сказать, я был худшего мнения о Надзоре… Действительно, ни оборотней, ни упырей нет, но есть другое… И в данном случае мы именно с этим другим столкнулись.
— То есть демон шалит? — уточнил я.
— Боюсь, что нет, — вздохнул он. — Вернее, демоны за всем этим могут и стоять, но мы имеем дело с человеком, Гилар. С человеком, который способен наводить иллюзии. С человеком, который похищает детей. Ты понимаешь, куда я клоню?
— Да что уж не понять? — вздохнул я. — Вы опять собрались вмешаться? Забыли, что для нас сейчас наиглавнейшее? Дальней Еловки вам мало?
— А ты предлагаешь пройти мимо? — уставился на меня господин. — Пусть чёрные колдуны воруют детей и приносят их в жертву демонам, а наше дело сторона? Я это от кого слышу? От купецкого сына Гилара? Или от младшего надзорного брата Гилара? Кое-кто, сдаётся мне, посвящение проходил, присягу давал…
— Нельзя разрываться, господин мой, — напомнил я. — Как окажемся в северном укрывище, всё сообщим, наши сюда пришлют отряд скорого спасения…
— Ваши научились летать по небу? — язвительно спросил господин. — Или мгновенно передавать вести на сотни лиг? Да когда этот ваш отряд здесь появится, в деревне ни одного ребёнка не останется! Думаешь, чародею этому одного хватит?
Я помолчал. Он, конечно, был кругом прав. Ближайшее укрывище тут, насколько я помнил, находилось в двухстах лигах к западу, и даже если мы вот прямо сейчас попадём туда — дня три, не меньше, пройдёт, прежде чем в Пустошье прискачут надзорные. И то, если сразу нам поверят. А это ещё неизвестно, как повернётся. Здешние меня не знают, а стало быть, явись мы с господином к ним — посадят в келью под замок и пошлют весть в наше северное укрывище. Пока придёт ответ…
— Ну и что вы предлагаете? — спросил я, уже зная ответ.
— Драться, — грустно ответил он. — У нас есть я, есть кот и есть ты. Кот уже вполне способен к применению. Ты, насколько я понимаю, вообще всегда готов. Так что давай-ка, проверим сейчас твоё здоровье… а вечерком и поищем по окрестностям перевёртыша этого.
— А что Послания на сей счёт говорят, помните? — Я понимал, что переубедить его бесполезно, но всё равно цеплялся, точно утопленник за корягу. — Помните, что силой демонской не повергается дело демонское? Помните, что сказал праведный Хаанаш, когда предложили ему даварские колдуны своё служение?