— Неа, с ложечки кормить не буду. Либо ведешь себя как нормальный человек и лопаешь суп с мясом, либо лежишь как нормальный ножик в кухонном шкафу и вообще не вякаешь.
— Второй вариант однозначно лучше, — кивнул я, — я, так уж и быть, от доброты душевной, даже скверной с ним поделюсь. Лежать будет… долго! — и подавил собственный порыв сказать «вечно».
— Чо, даже чудеса и крутое мировое господство не пообещаете? — освобожденный от кляпа, но не от пут, Кинжал попытался изобразить едкий сарказм, но вышел только испуганный оскал подзаборного щенка.
— Нету у нас господства, — сердито фыркнула Мастер, громыхая кастрюлями в шкафу. — Только суп. Харчо. Будет через… Мик, а продукты мы так и не купили!
— Заказать можно. Выйдет чуть дороже, но зато без всяких вредных добавок, — тут я многозначительно покосился на несомненно вредную добавку, которую мы нежданно-негаданно заполучили в прошлую попытку купить еду, и хмыкнул. — Можно и просто готовое, кстати.
— Пиццу! Три! Каждому! — неожиданно возбудилась моя голодная Мастер. — У нас же есть деньги, да? — она с надеждой посмотрела на меня.
— Вы точно психи, а не педофилы, — сделал неожиданный вывод связанный пацан.
— Пиццу? — я проигнорировал пищание и попытался уточнить образ через ментал, — Открытый пирог с мясом?
— С сыром! Но мясо там тоже бывает… — тут Ирина с сомнением посмотрела на забинтованного подселенца: — А ему нельзя, наверное…
— Чо это нельзя? — возмутился Кинжал.
— Ты сколько не жрал, недоразумение? Неделю? — Ирина встала перед ним, смешно уперев руки в боки. — И хочешь сразу пиццы налопаться, чтобы потом либо заворот кишок получить, либо заблевать мне тут всю квартиру?
— Много ты понимаешь! — пацан аж подпрыгнул на стуле, сердито дрыгнув связанными ногами. — Да бл… развяжи меня! Не буду я буянить… и жрать я могу хоть гвозди, поживи с мое на улице… тоже мне, квартира… нора какая-то… коммунальная! — с каждым словом он будто терял запал — похоже, просто выдохся, да и после алтаря откат пошел.
— Понятно, — Ирина жалобно посмотрела на меня. — Мик, а ваши целители застарелый гастрит лечить умеют?
— У Оружия и Мастеров таких болезней обычно не встречается, — мне опять пришлось обращаться к ментальному справочнику. — Пока в организме есть достаточно скверны, то оно просто… регенерирует.
— Так ваше оружие, небось, на помойке не жило, — вздохнула Ирина. — Ладно, давай его развяжем? Он уже полудохлый, все равно далеко не ускачет. А я пошла заказывать пиццу, блины и куриный суп. Для некоторых!
— Полудохлый-то полудохлый, но ржа знает, что ему в голову придёт, — мы с Кинжалом обменялись неприязненными взглядами, — уверена?
— Хей, сеструха, ты своего цербера-то приструни, че он на меня лает! Чо я те сделал, ты! — эта мелкая ржа еще тут что-то пищит?
— То есть, по-твоему, сожрать чужую душу — это нормально, рухлядь? — сцапал я его за шкирняк и хорошенько встряхнул, — и Ирина для тебя — Мастер. Понял?!
— Нах… пошел со своим мастером, господином и прочими извращениями! — вдруг вызверился щенок, и даже попытался лягнуть меня.
— Э-э! — Ирина, подсевшая было к ноутбуку, вскочила и подбежала к нам. — А ну тихо! — она поймала пацана за плечи, но не встряхнула, а просто сжала и держала, не давая дергаться. — Прекрати истерику! Никто тебя пальцем не тронет, понял?! Если будешь нормально себя вести и на людей не станешь кидаться!
— Пальцем не тронете, а х…м сто раз? — все еще злобно переспросил ненормальный. — Знаю я вас, волшебники гребанные! Отвалите от меня, ссс…ки, лучше убейте сразу и идите на х…! — похоже, у пацана случилась истерика, причем такая, что даже я растерялся. А потом побледнел… это что, получается, дикарь его… через секс привязал?! Пацана!? Насильно?!
Ирина явно тоже поняла что-то такое, потому что мальчишку отпустила и посмотрела на меня потемневшими глазами. Потом резко выдохнула и, отступив на полшага, влепила бьющемуся в истерике Кинжалу пощечину. Несильную, но звонкую. Одну, вторую…