Ночью едва он заснул, зазвонил телефон — мобильный он отключил, а городской номер знали только близкие и родные ему люди…
— Да-а-а?.. Не морочьте мне голову! Что-о-о?! Сам такой!.. А иди ты!..
И только утром он понял — ему звонил мертвец.
— Мммааа?..
— Что ещё? — спросонья осведомилась жена.
— Мммааа!..
Жена поглядела на него уже внимательнее.
— М-м-мы ж его похоронили… две недели назад, — наконец выговорил он. — Оооставив телефон в кармане… просто так — для приколу!
— Ничего себе прикол! — смачно зевнула жена. — И что?
— Он мне позвонил ночью…
— Кто, Гриша? — привстала жена.
— Покойник, — позеленев, тихо выговорил он.
У жены упал с головы тюрбан.
— Да это сон, Гриша! — наконец, подобрав тюрбан и одев на прежнее место, нервно засмеялась она.
— Нннет, Нннэлька — ты ж сама мне протянула трубку.
— Да-а, что-то было, — села на кровати жена. — И что он тебе сказал?
— Я задыхаюсь! — прохрипел он.
Супруга, закусив рукав ночной рубашки, помотала головой:
— О, боже! — застонала она.
— Надо проверить!
И супруги Чаплыжкины, быстро, как сумасшедшие, оделись и помчались по лестнице вниз. Через три минуты они уже неслись по дороге к Митрофановскому кладбищу на единственном в Ершове белом «Мазератти».
— Я даже носки не одел, — пожаловался Чаплыжкин.