По ходу разговора у генерала я понял, что стремительный полковник был только что прибывшим командиром артиллерийского полка нашей дивизии.
- Прикажите ему, товарищ генерал, отправиться в мое распоряжение. И пусть принимает сегодня же дивизион.
Панфилов обратился ко мне:
- А вы, товарищ Момыш-Улы, что об этом думаете? Справитесь с дивизионом?
- Нет, товарищ генерал, не справлюсь.
Панфилов уселся поудобнее. В сощуренных, монгольского разреза глазах мелькнуло любопытство. Такова была одна из его черточек: не погашенное возрастом, удивительное в его годы любопытство. Он, казалось, с интересом ожидал: «А ну, что скажете вы, полковник?»
- Как не справитесь? - сердито спросил полковник. - Батареей командовали?
- Да.
- Ну и хорошо… Или, может быть, вместо вас послать в дивизион майора? Может быть, окончившего академию? Таких ни одного нам не дадут. Прошу, товарищ генерал, считать вопрос решенным.
Но я почтительно и твердо сказал:
- Я, товарищ генерал, обязан быть честным. С дивизионом не справлюсь, мое образование недостаточно.
Знаете ли вы, кто виноват в моем упорстве? Профессор Дьяконов, даже и не подозревающий, вероятно, о моем существовании. Ему, автору капитального трехтомного труда «Теория артиллерийского огня», поклоняются артиллеристы. Не зная высшей математики, окончив после средней школы лишь девятимесячные артиллерийские курсы, я не совладал с этим сочинением. Какой же из меня командир дивизиона, как я буду управлять сосредоточенным огнем батарей, если не могу вычислить выстрел «по Дьяконову», не умею дать точного «дьяконовского» залпа?
Впоследствии, наблюдая артиллерию и артиллеристов на войне, я понял, что прав был не я, а полковник. Война - лучшая академия, и, повоевав, я командовал бы не хуже других и не посрамил бы артиллерии.
- Чего же вы хотите? - спросил полковник.
- Батарею, - сказал я.
- Что вы! У меня младшие лейтенанты сидят на батареях. Хотите в штаб, помощником начштаба?
У меня вырвалось:
- Боже избави!
Генерал, с интересом следивший за нашим разговором, рассмеялся:
- Напрасно, товарищ Момыш-Улы, напрасно… Штаб не обязательно бумага. И не обязательно красный карандаш…
- Какой красный карандаш? - спросил полковник.
- Это, мне кажется, и к вам относится, полковник, - шутливо сказал Панфилов. - Потом вам расскажу.